Итоги № 8 (2013)

В первом кадре нам показывают кровавые следы преступления, тут же с пятен крови переходя на алую помаду молодой женщины. Эмили (Руни Мара без татуировок из «Девушки с татуировкой дракона») собирается на свидание в тюрьму. Ее муж Мартин (Ченнинг Татум) должен выйти после четырехгодичного заключения — сидел за какие-то финансовые махинации. Он совсем неплохой парень, и они любят друг друга. Но Эмили измучена страхами и депрессией, избавиться от которой ей не смогла помочь психотерапевт Виктория (Кэтрин Зета-Джонс). Новый врач Джонатан Бэнкс (Джуд Лоу) — англичанин, сбежавший из Англии в Америку, потому что в Штатах психотерапевты, или шринки, как их называют, короли первой помощи: кажется, там они лечат даже ангину. Бэнкс по-настоящему одержимый, амбициозный и самоуверенный шринк. У него контракт с фармацевтической компанией на испытание некоего нового препарата от депрессии. Но Эмили после таблеток абликсы (это единственное выдуманное название из множества препаратов, упомянутых в фильме, которые охотно глотают все герои фильма, включая врачей) становится совсем сама не своя. Попытка суицида, навязчивые кошмары, сомнамбулизм...

Стивен Содерберг решил этим фильмом попрощаться с большим кинематографом: «Я устал, я ухожу». Возможно, это заявление всего лишь рекламный трюк, чтобы привлечь внимание к картине. Хотя какая уж Содербергу нужна реклама с его славой. Самый молодой лауреат Канна за «Секс, ложь и видео» за прошедшие с той поры почти четверть века снял около 30 картин очень разных жанров и стилей. В 2001-м на «Оскаре» он соревновался с самим собой, потому что сразу два его фильма, «Эрин Брокович» и «Траффик», вышли в номинанты. Содербергу только что исполнилось 50, он в отличной режиссерской форме. Кроме того, он сам часто снимает свои фильмы как оператор под псевдонимом Питер Эндрюс, и его камера очень точна. Да и, в конце концов, «Побочный эффект» без всех этих комментариев очень хорошее и в меру интеллектуальное развлечение.

Возможно, такая разочарованность настигает автора из-за неадекватности зрительского отклика. Виртуозный и сложно придуманный «Побочный эффект» (бюджет около 30 миллионов долларов), несмотря на очень хорошие рецензии, за две недели в США собрал только 20 миллионов с копейками.

Зима тревоги нашей / Искусство и культура / Художественный дневник / Театр

Зима тревоги нашей

/ Искусство и культура/ Художественный дневник/ Театр

«Доброго человека из Сезуана» Бертольта Брехта в Театре имени А. С. Пушкина поставил Юрий Бутусов

 

Богомоловский «Идеальный муж», туминасовский «Евгений Онегин» и бутусовский «Добрый человек из Сезуана» — спектакли, вышедшие к публике почти одновременно. На первый взгляд в них нет ничего общего, пожалуй, даже и на второй, и на третий. Ну разве что успех. И действительно: ни в чем не схожие авторы, полярные жанры, режиссеры разных поколений и эстетических пристрастий. А в остатке, нет-нет, вовсе не сухом, а как раз очень даже эмоциональном, ощущение тревоги, предгрозовой атмосферы, напряжения, нервной взвинченности. И реакция зрителей экзальтированная. Если верить, что коллективный театральный организм весьма чувствительный барометр, то хоть за классиком «Буревестника» цитируй. Впрочем, молодежь, заполняющая партер (притом что самые дешевые билеты 500 рублей, самые дорогие доходят до 2000), скорее всего, не знает текста.

Характерно, что все три постановщика заострили мотивы, уже звучавшие в их предшествующих спектаклях. От былого добродушия и следов не осталось, ирония стала ядовитее, злее даже в Театре Пушкина. Брехт назвал свою пьесу параболой. Параболой можно назвать все три представления. Просто криком кричат, даже когда говорят шепотом. А «Добрый человек из Сезуана» так просто воплем заканчивается: «Помогите!»