Итоги № 44 (2012)

— Если бы я умела делать подобные предсказания, я была бы очень богатой. Мы живем в определенном отрезке времени и не можем предсказать, как изменятся жизнь, вкусы и взгляды, что приобретет ценность, что заденет чувствительные струны души людей через 10, 20 лет... Возможно, через 30 лет произойдут события, которые в корне поменяют наше восприятие. Я иногда рассказываю о своем опыте: мой отец собрал большую художественную библиотеку, в которой была книга 1930 года по французской живописи. Интересно, что о многих художниках в 30-е годы говорили, что они станут всемирно известными. Однако уже следующее поколение даже не знало их имен. Некоторые заявили о себе и были актуальными в свое время, однако потеряли свою значимость для следующих поколений. Среди начинающих художников сложно распознать талант. Некоторые из них вроде бы создают нечто особенное, однако проходит два-три года, и огонь, который горит внутри них, исчезает. И мы больше никогда о них не услышим… Кстати, поздние работы Пикассо многие считали спорными, говорили: он постарел, уже не способен творить, как раньше. Но прошло 30 лет, и люди стали по-другому воспринимать его картины. Сейчас все признают, что его поздние работы узнаваемы, имеют тот же почерк, что и прежние. Взгляните на графику — вот работы, которые выполнены за полгода до смерти. Посмотрите, какие четкие линии, сколько в них экспрессии — как будто они написаны мужчиной в расцвете сил. В 1968 году он сделал 347 графических работ! Он гордился собой.

— Анжела, поделитесь своим «средством Макропулоса»...

— Мне трудно сказать что-то определенное. Но жить рядом с произведениями искусства — восхитительно! Я их люблю. Из-за такого окружения каждый мой день — новый, разный. Я смотрю даже на хорошо известные мне картины, вижу все время что-то новое. И получаю удовольствие от жизни. И это счастье.

Любовное несварение / Искусство и культура / Художественный дневник / Кино

Любовное несварение

/ Искусство и культура/ Художественный дневник/ Кино

В прокате «Измена» Кирилла Серебренникова

 

Открывать конкурсную программу Венеции в этом году выпало российской картине, что весьма почетно. Зарубежные рецензенты были доброжелательны к «Измене». Но при этом некоторые из них не верили в интерес к фильму зрителей за пределами России. Теперь очередь за отечественными зрителями, которым вроде бы адресована картина.

«Вроде бы» потому, что перед ними предстанет некая социально-географическая условность как место действия триллера-притчи. Герои безымянны. Он (Деян Лилич), Она (Франциска Петри), Ее Муж (Андрей Щетинин) и Его Жена (Альбина Джанабаева). Нетрудно догадаться, что Ее Муж изменяет с Его Женой. И Он прямо с ходу об этом узнает от Жены во время диспансеризации: Жена — врач и должна сделать Ему кардиограмму, но вместо этого сообщает об измене. Еще вчера не знакомые друг с другом теперь скованы одной цепью обмана. Цепь тяжела — их совсем не тянет друг к другу, их тянет на место преступления обманувших. Они ходят на экскурсию в то самое кафе, к той самой скамейке, в ту самую гостиницу. И секс у них такой же — экскурсионный, пытающийся повторить «тот самый». Честно говоря, почти анекдот, еще чуть-чуть — и можно вырулить на мелодраму, благополучно завершающуюся переменой партнеров. Однако Ее Муж и Его Жена однажды странным образом в эротическом угаре выпадут с балкона гостиничного номера и будут лежать в гробах с торжествующими улыбками. На этих глумливых кадрах кончится внятный и эффектно рассказанный вечный сюжет, напоминающий «Любовное настроение» Кар-Вая. И начнется история про роковую блондинку с незабываемым взглядом — полу-Хичкок, полу-Линч, положенный на фрагменты из «Острова мертвых» Рахманинова.

Сам режиссер определяет жанр как фильм-катастрофу об отношениях между мужчиной и женщиной. Можно и так. Зависит от включенности в тему. Если находишься внутри клубка перепутанных судеб, то это точно катастрофа. Если просто наблюдаешь за ситуацией, то вместо инертной измены видишь живописный адюльтер. Главное открытие картины — немецкая актриса Франциска Петри, сыгравшая роковую блондинку, точнее, рыжую врачиху, ставшую под влиянием ревности демоницей. Впрочем, я бы к этому добавила удивительный голос Марины Салопченко, которая ее озвучила. В принципе, само привлечение иностранных актеров как прием редко срабатывает — они торчат, как занозы. На этом прокололся Звягинцев в «Изгнании», которое тут же приходит на ум в связи с «Изменой». Но Серебренникову удалось найти актеров, сумевших играть на незнакомом языке, и вдобавок подобрать им голоса (македонца Лилича озвучил Михаил Трухин). Поэтому как бы ни буксовал во второй половине фильма шаткий сценарий, следить за персонажами интересно.