Итоги № 39 (2013)

— Конечно. Связался с Илюшиным, говорю: «Виктор, не могу по прямой соединиться с Ельциным, а он мне нужен». Он говорит: «Сейчас доложу». Приходит через минуту, говорит: «Руслан Имранович, сейчас он какую-то делегацию принимает, я вас попозже соединю». А попоз­же связь вообще пропала.

Звоню Черномырдину, помощник говорит: «Руслан Имранович, сейчас соединю», — и связь отключили.

Звоню замам, помощникам — все отключены. Коржаков потом утверждал, что моя связь не была отключена. Такой лжец! Не была отключена связь лишь у председателя палаты Верховного Совета Соколова. Довольно темная личность, как оказалось, много нам навредил.

Разумеется, если бы тогда были мобильные телефоны, Интернет, то никакого переворота бы не было. Мы же оказались абсолютно изолированными, во власти ложной информации, распространявшейся глобальными информационными сетями с позиций пропрезидентских сил — по стране, по всему миру.

Конечно, некоторые депутаты пытались какие-то средства использовать. Скажем, Олег Румянцев постоянно связывался с посольствами, но это была чисто локальная, прерывистая связь.

— Итак, созываете президиум Верховного Совета...

— Мы действовали строго по Конституции Российской Федерации, гласящей, что при явных признаках государственного переворота президиум Верховного Совета приводит в движение процедуру отрешения президента от власти. Члены президиума ВС РФ единогласно постановили привести в движение эту процедуру. Передали дело в Конституционный суд, созвали экстренную сессию Верховного Совета. В 10 часов вечера 21 сентября начали обсуждение этого вопроса на экстренной сессии парламента. В 12 часов ночи прибыл председатель КС Валерий Зорькин и огласил решение о том, что в стране совершен государственный переворот и Верховный Совет вправе принять решение об отрешении президента от должности. Мы полностью продублировали это постановление КС в постановлении Верховного Совета России и немедленно созвали чрезвычайный Съезд народных депутатов. Он собрался уже на следующий день, 23 сентября.

Ельцин с того момента фактически стал незаконным президентом, и все его действия были незаконными.

Продолжение следует.

Дело социологов / Политика и экономика / В России

Дело социологов

/ Политика и экономика/ В России

«Меняется жизнь — должны меняться и наши прогностические схемы. С этой корректировкой мы чуть запоздали», — говорит гендиректор ВЦИОМ Валерий Федоров

 

Неверно спрогнозированные результаты московских выборов и данные по явке спровоцировали шквал критики в адрес профессионального сообщества социологов. Оппоненты заговорили о системном кризисе политической социологии в России. Так ли это, «Итоги» попытались выяснить у гендиректора ВЦИОМ Валерия Федорова.

— Валерий Валерьевич, говорят, что после оглашения результатов выборов московского мэра вы отключили телефон и уехали из Москвы. Это так?

— Почти. Уехал, но телефон не отключал. У меня на это время был запланирован выездной семинар, подводить организаторов не хотелось, и я, как обещал, выступил на нем. Так что за «охотой на социологических ведьм» наблюдал дистанционно.

— Многие эксперты тем не менее заговорили о кризисе политической социологии. Какие версии на сей счет выдвигают ваши коллеги?

— Мнения разные. Но для того, чтобы они имели какое-то обоснование, требуются поствыборные исследования, либо новые опросы, либо вторичный анализ данных опросов, проводившихся до выборов, уже с учетом их итогов. Мы занимаемся и тем и другим. Надеюсь, в начале октября у нас будут уже не просто гипотезы, а аргументированное суждение относительно того, почему московские избиратели 8 сентября проголосовали не совсем так, как мы того ожидали.

— Злые языки судачат, что истинная причина прокола ВЦИОМ и ФОМ в том, что социологи «по привычке» заложили в прогноз поправку на использование административного ресурса, но выборы неожиданно оказались честными. Что ответите?