Итоги № 38 (2012)

— Сейчас многие решат, что после авиационной темы мы с вами заговорили о рыболовстве или охоте… Знаете, некоторые мои знакомые жаловались, что не досиживали до эфира и смотрели программу в записи в Интернете. Надеюсь, теперь не заснут. Что касается флажков, давно выработал правило: чем больше их, тем хитрее маневр. У нас ведь в стране живут уникальные волки: ставят флажки сами себе.

— А вы, Иван, какой породы будете?

— Помесь. Папа — волк, мама — легавая. То ли убегать, то ли гнаться… Самое интересное — ходить по грани. В советскую эпоху существовала реальная цензура, но не считать же всех, кто работал на телевидении или выходил на эстрадные подмостки, подпевалами режима? И дело не в сравнении того времени с нынешним. Они разные. Чем именно, не скажу, поскольку поставил перед собой флажок. И рад бы пожаловаться, мол, что же вы творите, ироды! Не на что. Понимаете, шутка может быть смешной или нет. Все! Не имеет значения, о президенте она или о стрекозе. Тем более, судя по последним событиям, они скоро встретятся…

Мне было бы интересно поговорить с политиком на отвлеченные темы, понять, что он за человек. Если речь зайдет о его профессиональной сфере, быстро посыплюсь. Сдадут нервы, не умею быть совсем серьезным. Да и наше шоу — не та трибуна, где это можно делать.

— Но у вас периодически появляется возможность наблюдать вблизи сильных мира сего.

— Имеете в виду «У Лидии Петровны юбилей, а ее сын случайно работает сенатором»? Никогда не использую такие ситуации, чтобы пригласить гостя в программу. Я тут встретился с Алексеем Кудриным…

— На корпоративе?

— Скажем так… в неформальной обстановке. Было приятно, когда Алексей Леонидович улыбался мне. Я отвечал тем же. И что? Хватать его за рукав: «Ах, приходите в мой эфир?» Так не принято. Знаю, Анатолий Чубайс любит играть в пинг-понг. С удовольствием сразился бы с Анатолием Борисовичем в нашей студии. Могу раскрыть небольшую военную тайну, зная, что это останется между нами, читателями журнала и теми, кто украдет информацию в Интернете, выдав за свою. В день написания всероссийского диктанта по русскому языку мы звали тогдашнего министра образования Андрея Фурсенко, и я писал бы диктант с ним на пару. Даю руку на отсечение: сделал бы больше ошибок, поскольку не очень грамотно пишу. Но Андрей Александрович отказался, о чем, возможно, когда-нибудь пожалеет.

— У вас есть шанс отыграться на сменщике Фурсенко.

— С радостью! Хочу познакомиться с новым министром связи и расспросить человека, которому недавно исполнилось тридцать, о том, что может интересовать мое поколение. А это в основном вопросы обустройства и быта. Он уже министр, а моложе меня. Ведь любопытно, как строилась его карьера… Ситуация простая: во многих странах мира политики всеми силами стараются показать, как они похожи на народ, чтобы этот народ больше их любил или хотя бы лучше относился. Кстати, с нового сезона хотим, чтобы часть вопросов гостям — не только политикам! — задавали зрители через Twitter. Меня это только радует. Есть возможность…

— …отдохнуть?

— Хорошо выглядеть на фоне глупости, предложенной другим.

— Слышал, по количеству подписчиков ваш Twitter уступает лишь медведевскому и дистанция стремительно сокращается.

— Так отвечу: чем ниже Дмитрий Анатольевич будет опускаться по карьерной лестнице, тем больше у меня шансов его догнать. На посту президента он был недосягаем. Сегодня состязаться уже проще.

— Максим Виторган рассказал, что некоторым его товарищам из мира искусства предлагали завести Twitter и от их имени размещать там сообщения с реакцией на знаковые события. Проще говоря, сдать имя в аренду. За деньги.

— В нашей стране такая традиция: рассказывать что-нибудь о других. Еще лучше говорить не в глаза, а за спиной… Это, заметьте, всегда получается комплиментарно.

— Но к вам с коммерческими предложениями по части твиттов обращались?

— Спрашивали, не могу ли написать в чьих-то интересах.

— И вы?..

— Категорический отказ!

— В сумме не сошлись?

— Предлагали смешные деньги!

— А если бы сулили достойные вашего имени?

— Не уверен. Мне кажется, все сразу почувствуют, если буду писать-писать, а потом вдруг: «Покупайте колготки такой-то марки!» Несерьезно…

— Или о «пуськах»: «Посадили — так им и надо!»

— А-а, вы о такого рода предложениях? Нет, политически ангажировать меня не пытались.