Итоги № 31 (2012)

Серебренников как кинорежиссер сделал себе имя именно в Сочи, когда его трагифарс «Изображая жертву» вопреки довольно резкой реакции кинокритиков неожиданно для самих создателей картины получил главный приз «Кинотавра». Потом был «Юрьев день». И вот теперь «Измена». Это камерная история четырех персонажей, речь в которой идет о супружеской измене, но поднимается до обобщений. Главные роли сыграли немецкая актриса Франциска Петри и македонский актер Деян Лилич. Мостра стартует 29 августа.

«Итоги» представляют / Искусство и культура / Художественный дневник / "Итоги" представляют

«Итоги» представляют

/ Искусство и культура/ Художественный дневник/ "Итоги" представляют

 

Из той оперы

Завершается V Летний фестиваль оперы в МАМТе. В этом году он начался с неоправданного скандала премьерного «Сна в летнюю ночь», а заканчивается самым праведным «Евгением Онегиным», который только есть в Москве. Вокальные диалоги героев, письмо Татьяны, дух русской усадьбы — все на месте, причем в декорациях Давида Боровского. Шедевром Пушкина и Чайковского в традиционной трактовке можно наслаждаться 30 июля.

Нега и роскошь

1 августа в клубе «16 Тонн» выступит группа «Оберманекен». На первый взгляд рядовое событие является почти уникальным для отечественного рока. В декадентских кругах столицы «Оберманекен» является культовым составом, а между тем его концерты проходят крайне редко и вызывают ажиотаж в среде посвященных. Особенно актуальными они стали на фоне самороспуска флагманов стиля, группы «Агата Кристи», после которого рок-декаданс-сцену в Москве поделили «Оберманекен» и группа «Бостонское чаепитие», в данный момент занятая записью нового альбома. На концерте наверняка прозвучат «Нега и роскошь», «Ночной портье» и другие золотые хиты группы.

Военно-полевой роман

«Цветы войны» Чжана Имоу поставили кассовый рекорд в Китае, став самым успешным национальным блокбастером. Исторический эпизод войны между Китаем и Японией, названный нанкинской резней, экранизирован с голливудским размахом. Недаром на этот фильм Имоу благословил сам Спилберг. Главного героя, американского гробовщика, которому надо достойно похоронить католического священника, сыграл Кристиан Бейл. Когда-то в детстве он дебютировал в «Империи солнца» того же Спилберга, посвященной тем же событиям. В «Цветах войны» его герой, попав в эпицентр военных действий, оказывается единственным мужчиной и защитником послушниц монастыря и красивых молодых гейш, нашедших убежище в стенах храма. Здесь есть и романтическая, и героическая сюжетные линии. В прокате со 2 августа.

В стихах и в танце

«Сергей и Айседора» — так называется новый спектакль Романа Виктюка, поставленный по стихам и биографическим материалам великого поэта и великой танцовщицы. Режиссер насыщает свой спектакль культурными параллелями и ассоциациями, создавая из стихов, романсов, диалогов, пластических этюдов безграничное пространство поэзии и игры. Герой предстанет не хулиганом и озорным гулякой, а художником трагической судьбы, в которой отразились катастрофы первой половины ХХ века. А рядом с ним Дункан — танцовщица, новатор театра, женщина страстная и полная романтических иллюзий. Предпремьерный показ 1 августа.

Стреляющие в темноте / Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге

Стреляющие в темноте

/ Искусство и культура/ Художественный дневник/ Что в итоге

 

Ничто не может быть страшнее гибели людей — невинных, пришедших в кинотеатр, чтобы первыми увидеть фильм, и сложивших головы по воле маньяка. Тут, собственно, нечего обсуждать.

Но и ответственность за случившееся, возложенная многими экспертами на создателей картины «Темный рыцарь: Возрождение легенды», заключительной из трилогии Кристофера Нолана о Бэтмене, — тема, недостойная серьезного обсуждения. Ясно, что действия сумасшедших предсказать невозможно: скажем, Брейвик вдохновлялся «Догвиллем» Ларса фон Триера, да и мало ли кто чем вдохновлялся. Одни — фильмами, другие — книгами, третьи — миграционной политикой властей, четвертые — инопланетными голосами. Если читатель «Преступления и наказания» пойдет рубить старушек топором, вряд ли в этом стоит обвинять Достоевского.