Итоги № 29 (2012)

Я считал, что мы не можем сталинские границы принимать за основу деления, что мы должны заключить временный пакт. Дальше провести через год референдум на всех спорных территориях, а через 5 лет — еще один, окончательный референдум. И только после этого определиться, где проводить границы.

— Вы поддерживали федеративный договор для России?

— С этим Хасбулатов носился. Вообще я знаю Руслана с времен общежития в МГУ, мы до сих пор друзья. Он такой талант! Но он кавказец. И как всякий кавказец, прекрасно подчиняется. Но как только он становится первым, требует, чтобы ему подчинялись так же верно, как он подчинялся в свое время. Ельцин сделал его замом председателя Верховного Совета. Это было правильно. А когда он его оставил вместо себя председателем — это было уже ошибкой. Это первое. Второе: Руслан Имранович представитель одной из наиболее пострадавших наций СССР. Вот он и придумал этот федеративный договор, который совершенно неприемлем для России. Россия никогда не формировалась таким лоскутным образом. Россия завоевывала все, что в нее входило! Поэтому не надо было никаких федеративных договоров. Кто хочет уйти, пусть уходит. Хочет Чечня уйти, пусть уходит. А внутри России акционерной компании и собрания вроде ЕС не должно быть.

Я из греков, поэтому национальный вопрос всегда чувствовал обостренно. Когда Суворов вел войну с турками и был подписан Кучук-Кайнарджийский мир, по нему русские подданные из турецкого Крыма могли переселиться в Россию. Русских подданных в Крыму, конечно, никаких не было, но греческие священники нас всех за одну ночь переписали на русские фамилии. Так появился Попов.

...После 1991 года наша семья собрала деньги, и мы в нашем селе восстановили церковь, которую разрушили во время коллективизации. Там у меня много родственников. Но я не знаю греческого, хотя папа с мамой язык знали.

— Зато увлеклись поездками в тибетские монастыри.

— Не вижу противоречия. Я встречался с далай-ламой, посетовал на здоровье. Он мне сказал: поезжайте в Тибет лечиться. Поехал сначала в Лхасу. Там есть институт народной медицины. Но в нем после хунвейбинов никого из старых лам не осталось, кроме директора. Он посоветовал посетить монастыри Непала и Бутана. Много лет и много раз я ездил туда. Там очень сложные технологии. Надо собрать траву в определенный день месяца, в определенный час суток. Одни растения нужно собирать только в полнолуние, только на северном склоне, только после четырех часов облучения лунным светом. И когда заходишь в монастырь, целые залы увешаны пучками трав с записками, когда, где, в какое время собрано. А тибетская медицина, кроме трав, еще 20 видов металлов добавляет в лекарства. Вообще современная медицина лечит отдельные болезни, а тибетская — человека как целое. Европейская лечит во время болезни, а тибетская — всю жизнь. Не знаю, но раз до семидесяти пяти лет дожил, значит, какое-то действие она производит.

— А что помощник мэра Гавриил Попов советует мэру Сергею Собянину?

— Больше всего я не люблю поучать тех, кто занял мое место. Сам имел пост, права и возможности. А что приходится решать после тебя — уже дело новых лидеров. Я не знаю и не могу знать всей ситуации, не могу судить, было ли их решение полным успехом, частичным успехом или неудачей. Я не смог решить проблему города и области — это факт. Поучать тех, кто чего-то добился, — несерьезно. Поэтому я могу высказать только самые общие замечания.

Первое. Я по-прежнему считаю, что крупные проблемы надо решать сразу, а не частями. Правильнее было бы половину области отдать соседним областям. Кстати, это у них постоянно отрезали куски и присоединяли к Московской области. Включив части Московской области, соседние станут более тяжеловесными. А оставшуюся половину объединить с Москвой в один комплекс. Условно — где-то по бетонке, в радиусе 50 километров от центра города. И в этом комплексе по долгосрочному генеральному плану решать проблемы.

Второе. Нужно обсуждать увеличение Москвы с учеными, администраторами и гражданами, с тем чтобы сконцентрироваться на главном. Главное же — будущее Москвы и ее единственная перспектива — стать тем интеллектуальным центром, без которого Россия не сможет быть одним из интеллектуальных центров цивилизации XXI века. Соответственно, не будет иметь будущего как страна.

Москва получила огромные новые территории. И они должны быть использованы для того, чтобы из города лимитчиков, строителей, торговцев, чиновников и банкиров она превратилась в интеллектуальный город. Для этого нужно со всей страны начать собирать в Москву таланты. На новых городских землях давать им участки, строить для них коттеджи, предоставлять им беспроцентные ссуды — одним словом, создавать условия для жизни и работы нового интеллектуального сектора Москвы.