Итоги № 42 (2013)

— Как складывалась творческая жизнь вашего деда после возвращения?

— Юмор у Гашека сохранился, но иллюзий уже не осталось. Дед снова начал пить, кочевать по кабакам, жить в долг. Снова вспыхнула любовь с Ярмилой, которая оставалась интеллектуальной спутницей жизни до конца дней, первой читательницей романа о Швейке. Именно Ярмила первая заявила, что роман получается гениальный. Ее поддержка много значила для деда. А Шура так и не научилась говорить по-чешски. Отношения деда с Шурой были сложными, и он сбежал осенью 1921 года, поселившись в деревне Липнице, чтобы сосредоточиться. Но Шура и там его нашла... Писал Гашек «Швейка...» взахлеб — по нескольку страниц в день — и тут же отправлял издателю в Прагу. Но здоровье быстро ухудшалось — отказывали почки. Дед умер 3 января 1923 года. Заплатить за похороны было некому — издатель отказался, как, впрочем, и родной брат Богуслав, так что все расходы взял на себя приятель Гашека с говорящей фамилией Заплатил (ударение на втором слоге). Финансовые дела деда были настолько плохи, что кредиторы забрали за долги домик, и Шура оказалась на улице. С Арсеном Заплатилом (он потом поменял фамилию на Верны), к слову, связана еще одна история. Мой дед и Шура познакомились с Арсеном на пути из России в Прагу. Говорят, что Арсен влюбился в Шуру с первого взгляда и, возможно, был заинтересован в скорой смерти моего деда. Мне кажется, Гашек умер при загадочных обстоятельствах. Вспоминаются его горькие слова: «Чихайте на дружбу. Среди друзей как раз и оказываются самые большие предатели». Есть подозрение, что деда постепенно травили мышьяком: такие предположения высказали некоторые специалисты из Германии и США, с которыми я вел переписку. И тут, возможно, не обошлось без Шуриного ухажера. Позднее Заплатил сделал Шуре предложение и женился на ней. Но это уже после того, как Шура начала получать гонорары за «Швейка...». Более того, этими гонорарами оплачивалась учеба Заплатила в университете! А в 1941 году он с Шурой развелся: боялся, что немцы косо посмотрят на то, что он женат на русской.

— Как приняли роман о Швейке?

— На родине критики не увидели в романе ничего особенного, пока в 1924 году Ярмила не перевела «Швейка...» на немецкий и он не прогремел в Германии. Пьесу по мотивам романа написал Бертольт Брехт, в берлинских театрах были аншлаги. «Швейка...» играли по всей Европе, а роман стали переводить на все новые и новые языки. Первый перевод на русский был сделан с немецкого в 1926—1928-м, в 1929-м появился еще один перевод профессора Петра Богатырева. Существует более двадцати экранизаций романа, сделанных в том числе и в СССР. В ходе Второй мировой войны четыре или пять советских авторов написали книги о Швейке и его борьбе с нацизмом, но после войны ни одна книга так и не была издана. Многие считают «Швейка...» романом антивоенным. Но война у Гашека — всего лишь фон, чтобы показать абсурдность нашего мира. Не очень-то веселого мира... Какой, впрочем, была и вся жизнь моего деда.

— Что стало с авторскими правами?

— По закону авторские права истекли в 1973 году. Поначалу наследницей авторских прав Гашека стала Шура Львова. Неудивительно, что Ярмиле это показалось крайне несправедливым, и она подала в суд, который назначил 7/16 от авторских гонораров сыну Рихарду и 9/16 Шуре.

— Есть ли у вас что-то общее с великим дедом?

— Таких людей, как Ярослав Гашек, в мире не может быть много. Я, например, никогда не пытался писать: считаю, что одного гения в семье вполне достаточно. Моя карьера сложилась в армии. Я женат, у меня двое взрослых детей — дочь Петра и сын Мартин, трое внучат. В 2002 году нам удалось выкупить старый дом в Липнице-над-Сазавой, где был трактир «У чешской короны», и сделать там небольшую гостиницу и кабачок. «У чешской короны» — место легендарное. Именно там была написала большая часть «Швейка...».

— В Липнице стоит и знаменитый памятник Гашеку, так и невостребованный в Праге...