Итера. Кот в ящике

       – Северин, я рассказала капитану, что смогу восстановить работоспособность систем корабля лучше и быстрее. Я согласовала порядок действий с Габи. Она любезно предоставила мне доступ к нескольким протоколам безопасности. Я не только перезапущу системы и вычищу данные, в которых замечено постороннее вмешательство. Проанализировав характер атаки, я нашла простое решение защиты. Тебе оно понравилось бы, но капитан запретил обсуждать детали с тобой.

       Конечно, я хотел пересидеть все проблемы на корабле!

       Надо быть полным идиотом, чтобы рваться на передовую. Я по жизни повидал достаточно болванов, которые жили удовольствием от выброса адреналина. Они любили что-то из себя воображать и постоянно несли ахинею об истинном вкусе жизни, о том, что только они, заглянув в лицо смерти, по-настоящему живы и ценят жизнь.

       Я даже не помню имен этих краснобаев – они пассажиры в моем мире и бесследно растворились во времени. А вся эта сытая философия может процветать только вдали от реальной опасности и мест, где приходится каждое мгновение бороться за жизнь. Читал в книгах и видел в кино нелепые рассуждения о смелости и трусости, но никогда их не понимал. Когда живешь на краю гибели, когда только страх помогает тебе уцелеть, найти единственную лазейку, чтобы прожить еще один час, еще один день, этих понятий не существует – они вымысел.

       Я родился без этой ерунды в голове, и по жизни ко мне не прилипло ничего лишнего, хотя законы, правительство и моралисты пытались превратить меня в овцу на заклание. Поэтому я выживаю там, где жизни нет, поэтому меня посылают в места, куда самим страшно соваться. Я иду туда не по доброй воле с идеологическим гвоздем в голове – я не жажду умереть за других – меня заставили.

       – Я вам не буду говорить о том, что это ошибка,– процедил я сквозь зубы.– Придет время, и это станет очевидно.

       – Ошибкой будет пререкаться со мной,– Ксавер был явно не в духе.– Мы с тобой будем сидеть в шлюзе и ждать, когда они проверят станцию и заедут за нами. Наша работа не на корабле. А на этой проклятой станции. Понятно одно… Какая бы тугая не была посадка, проблема этой ходки не в ней. А значит, мы еще не достаточно глубоко окунулись в дерьмо…

       Я умел проигрывать. Это умение важно для выживания – нельзя держаться за сломанную ветку. Я не знал, что затеяла Итера, и не знал, где теперь безопаснее – на корабле или на замолкшей станции.

                ГЛАВА ВТОРАЯ

       Нет большего разочарования, чем первый шаг по поверхности незнакомой планеты.

       Всему виной легкомысленные мечты и завышенные ожидания. Когда смотришь на планету с орбиты, как по ее небесам гуляют облака, как сверкают моря, отбрасывая бликами пламя звезды, воображение разыгрывается, и мерещатся романтические пейзажи: восходы и закаты, пляжи, красочное зарево на горизонте и прочие глупости.

       Но когда выходишь из шлюза, нога ступает в серую пыль, на невзрачный щебень, или выцветший мох – разницы нет. Это как с красивыми девушками. Пока любуешься издали, она глаз радует, а в упор видны все изъяны. Так и с планетами: издалека они краше.

       – На меня небо давит,– проворчал в наушниках голос Вавилы.

       – Не забивай эфир!– огрызнулся на него капитан.

       – Все равно давит! Убраться бы из-под этих туч в чистый космос.

       Вездеход уже скрылся из вида, и мы с Ксавером остались одни у раскрытого жерла шлюза. Капитан даже не вышел на поверхность, устроившись у мониторов поста, и лишь изредка поворачивал шлем в мою сторону.

       Я знакомство с планетой начал с того, что обошел Итеру по периметру. Она идеально стояла на каменистом плато менее чем в десяти километрах от построек планетарной станции. Нам не только повезло с посадкой, но и с местом. Сравнительно ровный участок, на который нас угораздило, был крохотным. В сотне метров начинался резкий уклон, а с противоположной стороны поверхность была усыпана валунами, немногим уступавшим кораблю.

       Если бы случай отвел нас всего на сотню метров в сторону, сломанными мачтами наши беды не ограничились бы. А если бы угодили на посадочную площадку, завалившись поверх припаркованных кораблей, приключений было бы куда больше.

       – Мы на краю,– сосредоточенно произнесла Габи.– Движения нет. Наружка вездехода ничего не обнаружила. Все как вымерло. Выехали на платформу посадочной площадки.

       – Не торопитесь,– мрачно предостерег Ксавер.– Помните, что предшественники до планеты добраться сумели. Проблемы, похоже, потом начались…

       – Тьфу на Вас,– чертыхнулся Вавила.– К чему под руку такое совать?

       Я задрал голову к небосводу.

       На планете стояла ночь, а в небе бушевала сухая гроза. Молнии резали вспышками нагромождение туч, да порывистый ветер гонял поземкой пыль и песок между угловатыми клыками камней. Так звучал голос планеты, который смешал басы раскатистого грома и шепот песка под ногами. Казалось, что кашляет и хрипит простуженным горлом старик.

       А чернила массивных туч усиливали гнетущее ощущение гиблого места. Освещение фонарей планетарной станции с трудом пробивалось через пыльный полумрак, и лишь подсвечивало издали тусклое зарево, на фоне которого силуэты чужих Итер стояли зловещими призраками.