Исцели меня

Глеб перемещает свою руку с талии на мою сжатую ладонь и, несильно сжимая ее, прикладывает к своей груди. Даже через футболку я чувствую насколько он горячий.

— Поцелуй меня, — доносится до моего сознания тихий голос с хрипотцой. Машинально открываю глаза на неожиданно прозвучавшие слова. — Сама, — добавляет Глеб, смотря на мои губы.

Какая-то глупая ситуация. Все, что приходит мне на ум — это не послать его куда подальше или оттолкнуть к чертовой матери, а сказать «я не умею». Благо, хватило ума не произнести эти позорные слова вслух.

Единственное на что меня хватает — это закрыть глаза и как заведенная качать головой. Не могу на него смотреть и оттолкнуть не получается, вместо этого я зачем-то отмечаю то, как сильно бьется его сердце под моей ладонью. А в следующий момент я перестаю акцентировать на этом внимание, только лишь по той причине, что Бестужев перемещает одну руку на мою поясницу и почти невесомо целует в приоткрытые губы. Отстраняется и тут же ласково проходится языком по их контурам. Вот это уже совсем непривычно и… слишком интимно. Только все равно я сама закидываю руки на его шею.

Не надо было этого делать. Сама того не осознавая, дала зеленый свет на неизвестно что. И в подтверждении моих мыслей, Глеб углубляет поцелуй, проникая языком в мой рот. Спасибо инстинктам, которые проснулись в нужный момент. Толком не осознавая, как, но я включаюсь в поцелуй. Скорее всего неуклюже, неумело и совсем не так, как это делают большинство девушек, но сам факт, что я смогла — почему-то вызывает во мне радость. Но еще больше во мне вызывает улыбку тот факт, что меня нисколечко не раздражает его борода. Я была уверена, что Бестужев будет колючим, а на деле я даже не замечаю его бороды. Только, когда перемещаю свои ладони с его шеи и прохожусь пальцами по его лицу, убеждаюсь, что она все же есть.

Я не знаю в какой момент все изменилось, я в принципе потеряла счет времени, но не уловить то, что Глеб перестал осторожничать и стал целовать меня по-другому — было невозможно. Нет больше осторожных движений, он целует жадно, обжигая кожу горячим дыханием. И мне не хватает воздуха. Бестужев как будто почувствовал это и переместил свои губы на мою шею. И нет, не это отрезвило меня, а то, как его рука, еще несколько секунд назад, поглаживающая мою поясницу через ткань, как-то резко не только приподняла вверх мою сорочку, но и коснулась резинки моего белья. Отрезвило, так отрезвило. Открываю глаза и молниеносно перемещаю руки вниз, сжимая что есть сил его ладонь.

— Хватит, — хрипло произношу я, не узнавая собственный голос, при этом пытаюсь увернуться, чтобы он больше не касался губами моей шеи. Глеб, как ни странно, убирает свою руку, правда, по-прежнему удерживает мою голову. — Отпусти.

Шумно выдыхает мне в шею и все же отпускает мою голову, напоследок протянув между пальцами прядь моих волос. Резко одергиваю сорочку вниз. Совершенно не понимаю, как сейчас себя с ним вести. И как-то неожиданно вместо былого удовлетворения, нахлынула обида. Он ведь принимает меня за какую-то распутную девку, которую вот так, не взирая на физический недостаток, можно с легкостью оприходовать на им же заказанном подоконнике.

— Прости, — задумчиво протянул Глеб, потирая рукой лоб.

— За то, что не довел дело до привычного тебе конца с бывшей на все готовой моделькой?!

— Что ты несешь?

— Я несу? Мне пока это от тебя не нужно? Чьи это слова? Напомнить тебе? Не трогай меня больше, понял?

— Нет, не понял, — цедит сквозь зубы, приподнимаясь с подоконника.

— Ну так пойми. И привези мне мое кресло, если хоть немного уважаешь меня.

— Я привезу тебе кресло только после того, как мы поужинаем, — как всегда спокойно произносит Бестужев, накидывая на меня покрывало.

— Ты серьезно? Думаешь после этого мы будем спокойно ужинать?!

— Не думаю. Знаю. Ничего страшного не произошло. И не драматизируй, у нас не каменный век.

— Я сказала привези мне кресло! — зло бросаю я.

— А я сказал, что оно появится в этой комнате только после того, как мы поужинаем. И это не обсуждается, Соня, — жестко произнес Бестужев и, не смотря в мою сторону, направился к выходу, а выйдя, громко хлопнул за собой дверью….

Глава 28

Мысли скачут настолько хаотично, что не могу ни на чем сконцентрироваться. И дикое, внезапно возникшее чувство ненависти к себе зашкаливает, стоит только прикоснуться к своим губам. Я, человек, насмехающийся над книжными девицами, оказалась ничем не лучше. Тело предало. Тьфу, блин. Хотя меня даже не тело предало. Хуже. Люблю одного, а целуюсь с другим. С тем, кого неоднократно посылала и еще недавно ненавидела. Как так можно?