Исцеление в Елабуге

Пленных, которые думали так же, как Хубер, в лагере было много, однако такая постановка вопроса их шокировала. Все молчали. Я лично слышал выступление старшего лейтенанта только один раз. Он один из первых заболел тифом, и его отправили в лазарет. Там Мельцер сошелся с Хубером ближе. Возможно, это знакомство и повлияло на Мельцера. Во всяком случае, мы все дальше и дальше отдалялись друг от друга. Наши отношения стали более натянутыми.

За несколько недель я как бы врос в антифашистское движение. Здесь и нашел новых товарищей, которые, как и я, мечтали о лучшей жизни. Манифест Национального комитета объединил нас, сплотив для борьбы за новую, свободную Германию.

Дискуссии с инакомыслящими отнимали много времени, но в спорах выкристаллизовывались точки зрения, рождались убеждения, сближались союзники и расходились противники.

В лагере работали различные кружки: по экономике, искусству, истории, теории государства и революции, а также по истории ВКП (б). Очень часто проводились оживленные дискуссии. Члены «лагерной группы НК» (как нас обычно называли) почти все время оказывались в меньшинстве. Так что нам отнюдь не легко было отстаивать свою точку зрения.

Все антифашисты много времени отдавали политической учебе. В нашей лагерной библиотеке на длинных полках стояли полные собрания сочинений Маркса, Энгельса и Ленина. Было здесь и очень много отдельных томов и брошюр с их произведениями, а также работы И. В. Сталина по национальному вопросу, «Вопросы ленинизма» и другие.

Я взял Краткий курс истории ВКП (б) в светло-зеленом переплете. Читать по-русски мне было очень трудно, и я стал читать немецкий перевод, сверяя его с русским текстом, чтобы иметь своеобразную языковую практику.

В конце концов я вчитался в книгу и, чем дальше читал, тем больше удивлялся тому, сколько сделали большевики.

В книге рассказывалось о борьбе рабочего класса и» крестьянства за освобождение от угнетения и эксплуатации, за создание нового, справедливого общества. С каждым днем все больше и больше я понимал всю никчемность и бесчеловечность фашистского мировоззрения.

Большинство книг в библиотеке были политического характера, но здесь можно было найти и произведения художественной литературы. Самое большое впечатление произвел на меня роман Николая Островского «Как закалялась сталь». В своей тетрадочке я записал слова Павки Корчагина:

«Самое дорогое у человека – это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, смог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире – борьбе за освобождение человечества».

Из «Матери» Горького я выписал себе следующее:

«Мы – социалисты. Это значит, что мы враги частной собственности, которая разъединяет людей, вооружает их друг против друга, создает непримиримую вражду интересов…

Мы говорим: общество, которое рассматривает человека только как орудие своего обогащения, – противочеловечно, оно враждебно нам, мы не можем примириться с его маралью, двуличной и лживой… Мы – революционеры и будем таковыми до поры, пока одни – только командуют, другие – только работают…»

Читая произведения Горького и Николая Островского, я лучше представил себе картину жизни в России.

Здесь не было никакой попытки замкнуться в самом себе! Здесь была борьба за права человека, борьба за человеческое достоинство. Такой же призыв к борьбе звучал и в лучших произведениях немецких писателей, чьи имена можно было прочесть под манифестом Национального комитета. Это были писатели и поэты другой Германии, которую преследовал Гитлер.

С глубоким волнением читал я стихи Бехера о родине, стихи Эриха Вайнерта. Всего семь месяцев назад, несмотря на всю тяжесть нашего положения, я относился к этим стихам скептически. Теперь же я знал, что поэт-коммунист Вайнерт говорит правду. Теперь я стоял с ним в одном строю, хотя, откровенно говоря, был еще далек от того, чтобы назвать себя коммунистом.

Стихи Вайнерта дышали любовью к Германии и ненавистью к ее убийцам.

«Мы знаем, что есть две Германии: одна, которую ненавидят, и другая, которую любят. Снова скоро наступит май! Он придет с освобождением Германии. А ее освобождение – дело ваших рук!»

Виллл Бредель, как Вайнерт и Бехер, был членом Национального комитета. Я прочитал его роман «Испытания». В нем рассказывалось о мужестве немецких коммунистов в концлагерях.

С д-ром Фридрихом Вольфом – драматургом я познакомился в августе 1943 года лично, когда он вместе с двумя другими членами Национального комитета «Свободная Германия» приезжал в Елабугу. Его пьесу «Бедный Конрад» я тоже читал.