Исцеление сердца

Все еще его друг. Всю жизнь они были на одной стороне. Бесчисленное множество маленьких клятв и тайн хранили еще в детстве. Колдер был воспитан своим отцом, но он не был Эйком. Он должен понять причину. Он должен был увидеть не только предательство, которое увидел Эйк.

Но Колдер был участником этих игр. Возможно, его отец оказал на него большее влияние, чем думал Леиф.

Забрав чашку, Леиф встал и последовал за своим старшим другом к группе тяжелых кресел, где сидели Эйк и Эйвинд.

Прежде чем он уселся в кресло, которое оставили для него, ярл заговорил, и его голос гудел:

— Она сдохнет. Сегодня вечером.

— Кто? — Леиф знал, но все равно спросил.

— Шлюха, которая называет себя дочерью Одина. Око Бога.

Бренна никогда себя так не называла. Она ненавидела имя, которое ей навязали.

— И этот самодовольный ублюдок тоже. Меня не волнует, как. Я хочу, чтобы это было сделано сегодня. Мы оставим его обнаженное тело на стене, когда уйдем, а ее привяжем к носу моего корабля. Когда они умрут, мы заберем тех, кто поклянется мне, и убьем остальных. Мы уйдем до рассвета.

Сердце Леифа колотилось. Его разум яростно работал, ему нужно было подумать, чтобы выиграть время.

— Корабли нужно подготовить к отплытию.

— Пока мы говорим, Вигер занимается этим, — ответил Колдер, и Леиф понял, что не видел его довольно давно. Затем Колдер ухмыльнулся и нежно похлопал Леифа по руке. — Слушай, помнишь ту темноволосую маленькую бабенку, на которую ты положил глаз прошлым летом? Я вижу, она бродит здесь. Ты хочешь забрать ее? Или она тебе уже наскучила? Может, я присуну ей пару раз, если ты с ней закончил. Она должна быть тугая, если только ты не разорвал ее на части.

Колдер хорошо знал, как Леиф относится к женщинам, и часто шутил над этим. Возможно, из-за того, что до женитьбы Леиф не знал женщин, он не испытывал сильного желания. После смерти Торил он сближался с несколькими женщинами, но действовал мягко. А если женщина не хотела, он справлялся со своими нуждами сам.

Замечание его друга, такое грубое, содержало злобный намек.

На мгновение вся воля Леифа перешла к его рукам и заставила их сжаться. Он бы убил Колдера этими руками на глазах у отца и брата, если бы тот сделал хотя бы шаг навстречу Ольге. Что бы это ни значило для будущего.

Но Эйк ударил кулаком по подлокотнику кресла:

— Нет времени для этого. Я хочу справедливости и хочу, чтобы меня увезли отсюда. Все ценное уже погружено. Колдер, ты берешь шлюху. Леиф — ты прикончишь ее волка.

Когда он встал, Леиф поднял руку, останавливая ярла.

— Стойте!

Ярл и его сыновья замерли. Их подозрительные взгляды не отрывались от Леифа.

Думая быстро, стараясь сдержать свой разум, он сказал:

— Что даст ее убийство? Это сделает ее мученицей. Если ты не убьешь ее в бою или после суда, легенды будут гласить, что ярл Эйк — трус, который убил Око Бога. И такая темная смерть может привлечь внимание Одина.

Глаза Эйка сузились, но он позволил Леифу продолжить.

— Почему бы не сделать ее снова твоей рабыней? Поработи ее. Покажи, что ее клятва не может быть нарушена.

Пока эти слова не прозвучали в воздухе, Леиф не поверил бы, что смог бы сделать такое предложение. Он знал, что только что навсегда потерял своих друзей.

Бренна будет презирать его. Вали убьет его по той же причине, по которой он сам сейчас едва не прикончил Колдера. Они будут видеть только то, что на поверхности — предательство. Они не поймут, что он желал им добра. Но он пытался спасти их жизни, жизни своих друзей, семьи.

Да, вот, чем они стали здесь: семьей. И Леиф потеряет ее. Еще одну семью. Еще одну любовь.

По крайней мере, на этот раз он отказался от семьи и любви, чтобы спасти их.

— Привези ее домой в цепях. Это хорошая идея, отец, — сказал Эйвинд. — Это будет справедливо. Победа. Она — подарок тебе от Одина. Я верю, что Великий Отец увидит справедливость в таком наказании.

Эйк подергал себя за бороду, повернулся к Леифу и улыбнулся.

— Ты — мой сын, как и любой другой, Леиф Олафссон. Твой отец был моим хорошим другом и советником, и я рад, что ты теперь на моей стороне. Я по тебе скучал.

Он протянул руку и Леиф ухватился за нее.

Ему было плохо. Плохо на сердце, плохо в душе. Но другого пути он не видел.

Эйк сказал:

— Сделаем так. Колдер, возьми ее живой. Леиф, пусть Грозовой Волк умрет. И тогда мы посмотрим, кто восстанет против меня.

Он встал и ушел, звеня золотыми цепями. Ольга была права, он был не лучше Владимира или Ивана.

Леиф посмотрел через зал, где Вали сидел за столом, один. Их глаза встретились, и Леифу пришлось отвернуться.

Боги, в чем только он собирался участвовать.

~oOo~

Некоторое время спустя он потушил факелы в боковом коридоре на восточной лестнице и стал ждать в темноте, пока Вали не пойдет в их с Бренной покои.

Бренна. Леиф знал, что ее не было в комнате. Колдер уже схватил ее и забрал отсюда. У него было разбито лицо, но он смог ее связать, напав на нее, пока она спала. Действительно, работа труса.

То, что планировал Леиф, было немногим лучше. Когда Вали поднялся по лестнице, Леиф шагнул вперед.

Удивленный, Вали спросил: