ИСЦЕЛЕНИЕ ОГНЕМ

Собственно, в такой ситуации, когда чуть ли не каждодневно вскрываются заговоры среди военных, чекистов и партийных номенклатурщиков, у кого угодно чердак, свистя, отлетит в сторону. Но, по счастью, к тому моменту, когда выяснились самые драматические подробности нападения на СССР фашистской Германии, я уже наделил советского Вождя Истинным Взглядом, поэтому тот сам мог разобраться, кто из виновников поражений трус, кто предатель, кто бездарь, а кто просто неумеха, слишком быстро выросший от старшего лейтенанта до генерал-лейтенанта. Именно Истинный Взгляд стал причиной нашего взаимного доверия, ведь, инсталлируя Отцу Народов это заклинание, я прямо заявил, что мне нечего скрывать, и что для взаимного доверия он должен видеть меня таким, какой я есть. В результате Виссарионыч, который прежде не доверял никому, сейчас доверяет мне и своим Верным, а их количество растет как снежный ком. Теперь он знает, что элита армии -Шапошниковы, Василевские, Рокоссовские, Жуковы, Говоровы, Катуковы и прочие - все безоговорочно за него. Майор Здорный, переквалифицированный в комиссара государственной безопасности третьего ранга, свирепствует в наркомате Лаврентия Павловича, и оттуда уже вовсю сыплются мастера шитья заказных дел. Жить становится лучше, жить становится веселее. Вскоре в системе Советской власти останутся только Верные, истово преданные Вождю и его Идее, а все прочие нынешние управленцы будут либо удалены на почетную пенсию, либо вовсе распылены в прах.

Быть может, предложить этому обновленному Сталину пройти у нас процедуру очистки его внутреннего Я от негативных сущностей и стабилизацию психики, после чего подтянуть ему здоровье на уровень крепкого сорокалетнего мужчины, перманентно закрепив это состояние заклинанием регенерации высших порядков? Тогда данная историческая линия будет стабилизирована надолго, если не навсегда. Dixi! Так я и сделаю! Можно сказать, что это мне будет тренировочным заданием перед миром пятьдесят третьего года, где придется проделать все то же, но в гораздо более жестких условиях.

Восемьсот семьдесят второй день в мире Содома, вечер. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

Когда все приглашенные были в сборе, я представил большевистским вождям капитана Зотова, особенно упирая на его уникальное происхождение из еще более высокого мира, чем мой собственный, а затем попросил Андрея во всех подробностях доложить военно-политическую обстановку в две тысячи двадцать втором году. Его рассказ продолжался три часа с небольшим, и все это время невидимые слуги то и дело подносили докладчику высокие стаканы, полные искрящейся магической водой Фонтана, обильно сдобренной укрепляющими и стимулирующими откровенность заклинаниями.

- Да, товагищи, - сказал Ленин, когда мой новый Верный, наконец, прекратил дозволенные речи. - Марксу с Энгельсом такое действительно и не снилось. И мы тоже не предполагали ни фазы постмодерна, ни фазы постгуманизма, считая индустриальный империализм наивысшей формой капитализма.

- Насчет высшей фазы вы с товарищами основоположниками были правы, - ответил я, - просто постмодерн и постгуманизим лежат на нисходящей ветви траектории развития буржуазного общества. Кстати, германский нацизм можно рассматривать как попытку германских буржуазных воротил напрямую перейти от индустриального империализма к постгуманизму, минуя фазу постмодерна. Еще ранее постгуманистические тенденции проявлялись в Австро-Венгрии во время Первой Мировой войны по отношению к сербам и русинам, которых считали политически неблагонадежными из-за их симпатий в отношении Российской империи. А еще раньше, в девятнадцатом веке, в полном соответствии с заветами постгуманизма, европейские (в первую очередь, англосаксонские) колонисты зачистили Новый Свет от присутствия краснокожего коренного населения. И мир перенес это зверство, даже не вздрогнув, ибо до несчастных индейцев никому не было дела. Но и это не было первым случаем самого отъявленного постгуманизма. В Британии эпохи первоначального накопления капитала случилось так называемое огораживание, когда помещики беспощадно сгоняли с земли лишних крестьян, чтобы расширить пастбища для овец. А потом на несчастных бездомных беспощадно охотились как на бродяг, в лучшем случае ссылая в колонии, а в худшем вешая без суда и следствия, невзирая на пол и возраст. И это были не какие-то там индусы или краснокожие, а такие же англосаксы, но их лишили средств к существованию, а потому их жизнь стоила не больше, чем веревка для виселицы.