Исцеление любовью

С годами ее взгляды могут измениться. Многое будет зависеть от того, как сложится ее жизнь. — Джек посмотрел в свои записи. — Ты говоришь, они отрицают, что ребенок твой?

Так сказала ее подружка. Ей можно верить. И я был первым мужчиной в жизни Дженни!

Джек кивнул и встал.

Тогда мне нужны имена, адреса и телефоны людей, которые замешаны в этом деле, — сказал он. — Здесь есть комната, где можно спокойно поговорить?

Моя спальня. Но там нет телефона.

У меня с собой мобильный. — Он положил руку на плечо Грэга. — Сейчас я позвоню. Все будет хорошо! Мы все решим, хотя не так быстро, как тебе бы хотелось. А потом у нас с тобой будет серьезный разговор о контроле деторождения!

Дженни сказала мне, что она предохранялась, — смущенно произнес Грэг.

Ответственность должна быть обоюдной! — Джек крепко сжал плечо юноши.

* * *

Мики наблюдала за развитием этой истории. Джек добился приостановки процесса усыновления и помешал приемным родителям забрать ребенка из больницы. Она восхищалась его умом, квалификацией и преданностью правосудию. Он знал, что если дело дойдет до суда, то ребенка отдадут под опеку, а он настаивал, что связь между отцом и сыном должна начаться сейчас, а не после месяца чьей-либо опеки. Они с Грэгом встретились с родителями Дженни и их адвокатом и проговорили до двух часов ночи, выясняя детали.

Не поднимая голоса, не прибегая к угрозам и театральным эффектам, Джек дал им понять, что отцовство Грэга может быть безошибочно установлено с помощью специальных тестов. Он так же намекнул, что, так как семья занималась усыновлением нелегально, передача дела в суд повлечет неминуемую огласку. Одной угрозы публичного разоблачения было достаточно, чтобы они, в конце концов сдались.

Может быть, так вел бы дело любой другой адвокат, думала Мики, но видеть Джека в действии — настоящее открытие! Он полностью владеет собой, спокоен и четок, умеет взывать к человеческим чувствам.

Устала? — спросил он, когда они поздней ночью отъехали от дома Грэга.

Она зевнула.

Ммммм. Но я бы ни на что не променяла этот вечер! Я благодарна Грэгу за то, что смогла увидеть тебя в деле. Ты был неотразим!

Ты еще не все знаешь, — улыбнулся он.

О чем ты?

О небольшом даре для Грэга и его сына от родителей Дженни!

Ты это устроил?

По закону они ему ничего не должны, но сейчас для них главное — замять это дело. Угроза публичного разоблачения пугает их больше всего.

Что-то не понимаю! Если они хотят замять дело, если даже слышать не желают о внуке, почему же они дадут Грэгу деньги? — удивилась Мики.

Потому, что они, в общем-то, неплохие люди. И, держу пари, Дженни захочет принять некоторое участие в жизни ребенка. Теперь, когда они знают, что ребенок будет жить поблизости, ее родители не против заплатить вперед за эту привилегию. Я обсудил это в короткой беседе с их адвокатом. Шансов на успех больше, если он порекомендует им это, а не я.

— Ты думаешь, Грэг с этим смирится?

Он почесал подбородок.

Жаль, что Дженни не было на встрече. Хотелось бы с ней встретиться, чтобы увидеть этих детей вместе, тогда я мог бы просчитать все возможные варианты. Наверняка я знаю только одно: они столкнулись с проблемой, которую не знали, как решить, и поэтому решили ее плохо.

Храни Господь семью Гарсия! Они смогут оказать Грэгу немалую помощь.

Воцарилось молчание. Мики разрывалась между желанием говорить с Джеком, чтобы он не заснул за рулем, и просто смотреть на него. На нее еще никто не производил большего впечатления, чем он в этот вечер. Ее любовь к нему наполняла теплом все ее существо.

Джек бросил взгляд на Мики, она улыбалась ему.

А ты сегодня была поразительно хладнокровна, Тренер!

Мне нечего было предложить.

Нет, в самом деле, твоя самодисциплина меня поразила!

Если честно, я испытывала перед тобой благоговение! Ты был просто неотразим! — Она сбросила туфли и вытянула ноги, упершись пальцами в его колени.

Джек крепко прижал их к себе.

Как ты проведешь оставшуюся жизнь, Джек Стоун? Ты не бросишь свою профессию? Ты же прирожденный адвокат!

Он пощекотал пальцем ее ступню. Она закрыла глаза и застонала от удовольствия.

Да, ты права! Я не смогу бросить свою профессию!

Так в чем же дело? О, Господи, как приятно!

Он начал точно так же поглаживать другую ее ногу.

Я немного эгоист!

То есть?..

Он почти боялся выразить свои мысли вслух. Врожденная скромность шла вразрез с потребностью быть честным — как с ней, так и с самим собой.

Я не хочу, чтобы меня забыли! Если все, что я делаю, достойно внимания, мои достижения попадут на страницы устаревших юридических учебников. Не думаю, что смогу удовольствоваться этим!

Разве тебе чего-то не хватает, Джек? Ты любишь свою работу не ради славы — сегодня мне это стало ясно!

Мне предстоит еще многое сделать, в частности написать учебник. Но самое главное — Дэни. Проводить с ней, как можно больше времени, стать ей по-настоящему близким человеком.

А ты не можешь открыть практику здесь?

Я очень хочу преподавать. Мне есть что сказать. Но…

Но?..