Исцеление

— Ладно, иди, — махнул рукой Тимофеев, — позже буду решать, что с тобой делать.

«Консерватор хренов, — зло проговорил Тимофеев после ухода Лаптева, — секретарша, дура, еще масла подливает. Ничего, прорвемся»…

Он попросил соединить его с главным хирургом области, оказалось, он не только слышал о Михайлове — учился вместе. Правда Михайлов с 4 курса на военный факультет ушел, но три года гранит науки вместе грызли. Когда приезжал в отпуск года два назад, встречались они, обсуждали и новенькое в хирургии. Показал тогда Михайлов одну из методик операций, вроде бы то же самое, но другой подход и результат лучше. Главный хирург все сокрушался, что сам не смог догадаться до такой простой вещи и высказал мнение, что некоторым профессорам поучиться бы у Михайлова не мешало технике операций — классный хирург, слов нет.

Тимофеев поблагодарил за информацию, положил трубку и задумался. «Мудак, — прошептал он про себя, — у него главный хирург с Михайловым учился вместе, оперировал, а он мне лапшу вешает, задницу свою прикрывает. Решено — завтра же уволю, сегодня юристы пусть способ ищут, приказ готовят. Все, хватит о Лаптеве».

Тимофеев посмотрел на часы и решил прокатиться до Михайловской клиники. Не угадал Граф, не в пять, гораздо раньше прикатил губернатор назначенного времени. Выйдя из машины, первым делом увидел скопление автомобилей, в каждом сидели люди. В другой ситуации и внимания бы не обратил — ушли люди по делам — но здесь чего-то же они ждали?

Он подошел к одной и открыл дверцу, поинтересовался — чего ждут. Старушка попросила подойти ближе, провела пальцами по лицу и ответила, что ждет операции — на пять назначено. «Слепая, — догадался он, — видимо, и другие ожидают лечения», — и вслух спросил:

— А почему внутрь не заходите?

— Места там нет, я не вижу, но так говорят.

— Сейчас 14–30, зачем же тогда так рано приехали?

— Э-э-э, сынок, молод ты еще, вот и зять мой, — она махнула в сторону руля, — говорит: рано. А я знаю, раньше приедешь — не опоздаешь, и со святым Николаем Чудотворцем рядом подольше побуду, одно его присутствие душу исцеляет, на путь праведный наставляет.

— А кто это, бабушка? — не понимая, спросил Тимофеев.

— Как же ты не знаешь, сынок, грех не знать, — бабушка перекрестилась, — да простит тебя Господь! Спустился с небес святой Николай Чудотворец и вселился в душу доктора. Вот и исцеляет он всех, и молодых, и старых, любая болезнь ему по плечу, творит чудо. Да мешает ему сатана, козни строит, не дает нормально работать.

— А сатана кто, бабушка?

— Лаптев, черт, тьфу на него.

— Сколько вам лет, бабушка, давно не видите?

— 83 сынок, почитай, годков 30 в темноте живу, хочется перед смертью хоть одним глазком на мир взглянуть, но окулисты говорят, что невозможно это. Врут безбожники, не верят в чудесное исцеление, нет в них крепости веры, а отсюда и бессилие.

— Удачи вам, бабушка, — улыбнулся Тимофеев, — еще поживете, посмотрите на мир своими глазами.

— И тебе удачи, сынок. Постоял ты со святым Николаем Чудотворцем рядом и будет тебе удача. Запомни мои слова, сынок, я слепая, но сердцем вижу.

Тимофеев попрощался и отошел, но решил все-таки переспросить — может чего-то другого ждут сидящие в машинах люди. Водитель одной из машин пояснил, что все здесь ждут операции, приезжают многие за несколько дней и ожидают своего часа.

— Зачем же приезжать за несколько дней? — удивился Тимофеев.

— Ты че, мужик, тупой че ли, — водитель уже в свою очередь удивленно смотрел на Тимофеева, — здесь чудо делается, а ты зачем приезжать, не болел, видимо, никогда серьезно. А вдруг с очередью тоже чудо будет, и случалось уже такое.

Водитель не узнал губернатора, но Тимофеев не обиделся на работягу, а только улыбнулся и прошел в здание. Не ожидал он такого отношения людей к Михайлову. Действительно, боготворят они его, как святого.

В клинике губернатора узнали сразу, охранник предложил пройти с ним, но Тимофеев отказался, хотел посмотреть все, начиная с входной двери. Охранник не возражал, но предложил раздеться, жарко в пальто, халат накинуть, как требуется в любой больнице. И так это у него ловко получилось, что и не против он, и не откажешь, идти придется. Тимофеев посмотрел на него внимательно: «Или от природы такой, или выучка»? — подумал он и прошел вслед за ним.

Тимофеев осматривал помещение. Действительно узкий коридор не мог вместить всех больных: от стенки до стенки — рукой подать. Лежачие размещались на кушетках вдоль стены, и пройти вдвоем уже не представлялось возможным. Он подошел к одному лежачему молодому мужчине, спросил, как звать, что случилось с ним?

Больной узнал его, представился и рассказал, что упало год назад при строительстве дома на колени бревно, раздробило оба сустава. Срослось что-то не так, три операции делали, ничего не помогает — инвалид первой группы в тридцать лет. Ни ходить, ни стоять…

За ним вышла из предоперационной Светлана Ивановна, и больной стал с трудом перебираться на каталку. Перед тем, как его укатили на операцию, он попросил губернатора: