Истребительница вампиров

Уходя, я увидела, как он побледнел. На секунду я почувствовала себя виноватой – он ведь на самом деле понял мои чувства. И это все же что-то да значит – что он верил в мою силу даже тогда, когда никто не верил. Но я взяла себя в руки. Мне ничего не нужно от Лео Сильвера. Если он должен стать моим Наблюдателем, что ж. Но мы никогда не станем друзьями снова. Это мой долг перед самой собой.

Лео и Гоноре было по шестнадцать. Нам с Артемидой и Ризом – тринадцать. В отличие от Артемиды, Риз прошел испытания на статус Наблюдателя годом ранее.

Тот, кто собирался стать активным Наблюдателем (и будущим членом Совета), должен был пройти серию испытаний – как для тела, так и для духа, – по итогам которых определялось, допустят ли его до обучения. В сообществе Наблюдателей были сотни различных позиций, но все они – оперативники, консультанты по магии, медсестры, библиотекари – были ниже статусом, чем полноправные Наблюдатели. Поэтому все стремились к тому, чтобы стать активным Наблюдателем.

Когда Артемида провалила испытания, она превратилась в девочку на побегушках. Она оказалась на скамейке запасных. Я хотела, чтобы она вместе со мной обучалась медицине и первой помощи, но наша мать прислала записку, где говорилось, что это будет «напрасной тратой ее способностей» – очевидно, что мне, с ее точки зрения, растрачивать было нечего. Риз в то время уже волновался из-за своего исследовательского проекта, который он должен был подготовить и представить перед Советом. Защита легендарного проекта Уэсли Уиндэм-Прайса, где он проследил происхождение вампиров вплоть до первого демона, который их создал, длилась семнадцать дней. Риз всегда говорил о нем с таким мечтательным видом, словно сожалел, что ему не довелось присутствовать на том заседании в силу возраста.

Другой Наблюдатель подготовил проект, посвященный вампиру по прозвищу Уильям Кровавый. Я как-то пыталась его прочесть, но Артемида вырвала его у меня из рук, сказав, что я до такого еще не доросла. При этом ей было столько же лет, но ей это не помешало ознакомиться с проектом. Она не проходила обучение на полноценного Наблюдателя, но у нее все равно был доступ к информации, которого у меня не было.

Лео и Гонора прошли испытания за три года до этого. Они показывали хорошие результаты и находились уже на финальной стадии, где их ждали последние экзамены, после чего они должны были получить статус полноправных Наблюдателей. До членства в Совете было еще далеко, но дорога перед ними открывалась прямая.

В их обязанности входило в том числе наблюдение за магической и физической подготовкой Риза. Артемида чаще всего тренировалась вместе с Ризом, но должна была стать его помощником.

В каком-то смысле ей все равно повезло. Она находилась рядом с эпицентром всех событий. Джейд перекинули в подразделение магических спецопераций. Имоджин, как и меня, не допустили даже до отборочных испытаний.

Иногда, когда Имоджин не нянчилась с Малышами, мы с ней забирались на балкон с видом на тренировочный зал. Уперевшись ногами в балюстраду, мы перегибались через перила и наблюдали за счастливчиками, которых обучали тем вещам, которые нам никогда не светили.

– Тебя это не бесит? – как-то раз спросила я ее.

Она пожала плечами.

– Они позволили мне остаться здесь, спасибо им за это. Мне некуда было идти. И я не похожа на мать. Мне не нужна власть. Я хочу приносить пользу. Так что если это действительно помощь – сидеть с Малышами, пока их родители занимаются важными вещами, – то я рада, что занимаюсь этим.

Имоджин мне нравилась, но я не могла ее понять. На ее месте меня бы это раздражало. И меня это на самом деле раздражало. Я наблюдала за тем, как тренируется моя сестра, как крепнет ее тело, которое должно было быть отражением моего, и я завидовала. Я хотела, чтобы и мне была присуща эта легкость. На тринадцатый день рождения мама подарила Артемиде оружие. Мне она вручила DVD со всеми сезонами «Скорой помощи» и «Надежды Чикаго».

Сначала я расстроилась, но потом решила, что это знак. Я все-таки на что-то была способна. У меня могла быть определенная роль. Так что я оставила прежнее увлечение и начала изучать все способы изувечить человеческое тело – и все способы его исцелить. Это было так же важно, пожалуй, даже важнее, чем уметь калечить.