Истребитель «17-У»

— Начнем, пожалуй, — шутливо, пропел Бутягин. Лицо его сделалось необычайно серьезным. Он почувствовал неизъяснимое волнение, которого раньше никогда не ощущал.

— Пойдемте к машине, — оказал он едва слышным голосам и направился к большому зданию сарая, примыкавшего к корпусу лаборатории. Около дверей дежурили сторожа академии. Бутягин осмотрел печати на дверях. Они были в порядке.

— Отпирайте! — передал ключ Груздеву Бутягин.

Заскрипели двери сарая.

— Ну выкатывайте, товарищи!

Несколько техников и рабочих осторожно вывели машину, посаженную на гусеничный ход. Несколько рабочих несли мешки с отборным зерном для посевных опытов «Бутгруза». Эти зерна через несколько часов должны были, по предположениям изобретателей, превратиться уже в колосья.

Машину подвезли к опытному полю. Она грузно осела на рыхлой почве… Сейчас начнется первый опыт…

Бутягин посмотрел на машину таким взглядом, как будто никогда ее раньше не видал. А ведь он знал в ней каждый винтик, каждую заклепку. От внезапного волнения у него перехватило в горле. Лоб его покрылся влажной испариной. Он вынул платок и долго вытирал им свое лицо.

Груздев ходил вокруг машины, осматривал все ли в порядке и приговаривал:

— Так!.. Так!.. Тяжеловата ты вышла, матушка-машинушка, да на первый раз уж ладно… Не осрами, кормилица!..

А в мозгу его роились десятки мыслей:

— Хорошо!.. Замечательно!.. Идет борьба за новую социалистическую культуру!.. Что означает наша машина, если опыт удастся? Значит, что труды советских ученых и достижения советской химии помогли преодолеть разъединенное мелкое хозяйство, бескормицу, чересполосицу, нищету… Наша работа — это победа на фронте борьбы за коллективизацию земледельческого труда, за машинизацию, за высокие урожаи.

Он повернулся к Бутягину:

— У меня все в порядке, Николай Петрович…

Бутягин как бы очнулся, выпрямился, крикнул рабочим:

— Зерно сюда! Закладывайте пшеницу в машину!

Сзади приоткрылось небольшое жерло, и 10 кг наилучшей пшеницы «Альбина 115», которая дает самую белую муку в мире, были высыпаны в приемник «Бутгруза».

— Садитесь, товарищ Груздев, — позвал Бутягин.

Груздев быстро поднялся на ступеньку и сел за руль.

— Начинаю!..

Затарахтел мотор, внутри машины застучало, все расступились. «Бутгруз» двинулся по опытному полю.

Бутягин бежал сбоку машины. Он не мог спокойно остаться с другими и только наблюдать движение «Бутгруза». Нет, ему необходимо вот сию секунду бежать, не отставать от машины… Поминутно он оглядывался назад.

Машина доехала до конца поля. Остановилась. Груздев выпрыгнул из кабинки на землю, схватил Бутягина за руку:

— Ну?

И тут оба они оглянулись. Там, где прошла машина, лежала полоса черной взрыхленной земли — и только…

Бутягин крепко ухватил Груздева за руку:

— Груздев, что же это? Почему не растет, а? Да отвечайте же!

Он вынул часы и скороговоркой начал…

— В лаборатории ландыш у меня выгонялся в шесть с половиною минут. Овес начинал колоситься через 2 часа… А сейчас хоть бы крошечные росточки показались…

— Да чего уж рассуждать! — махнул рукой Груздев. — После драки кулаками не машут. Поверну я сейчас машину и поеду прямо в сарай. Хорошо еще, что мы сейчас черновую репетицию сделали. Уж если будут смеяться, то только свои. А вы хотели сразу демонстрировать машину перед комиссией. Да разве можно? Вот бы нас тут и похоронили по первому разряду. Так обславили бы на весь мир, что навеки от изобретательства откажешься. Надо проверить…

Бутягин только крикнул:

— Не терзайте вы моего сердца! Крутите машину в сарай!

Снова машина затарахтела и медленно потащилась обратно. Бутягин шел за машиной и видел, как резцы, не поднятые Груздевым, двигались и взрыхляли землю, как струйками сыпалось зерно в приготовленные борозды. Бутягин устал и приостановился. Он посмотрел вниз и увидел только рыхлую землю. Наклонился и зачерпнул горсть ее: в жирной земле лежали два зернышка «Альбины 115».

— Наука еще несовершенна, — горестно подумал Бутягин и отряхнул руку. Два зернышка «Альбины» опять упали на землю. Бутягин пошел к краю площадки, где все окружили Груздева и машину.

— Я же говорила тебе, что нельзя заниматься фокусами, — недовольно говорила Мария Николаевна Груздеву, насмешливо осматривая стоявшую машину.

Бутягин подошел к рабочим, которые стояли около машины:

— Давайте-ка, отвезем машину в сарай.

Он внезапно обернулся к Марии Николаевне, которая продолжала ехидно пилить своего супруга:

— Прошу вас перестать, преждевременно еще делать выводы.

Мария Николаевна обиделась, ничего не сказала и пошла. Груздев побежал за ней. А Бутягин распоряжался:

— Поставьте, товарищи, охрану вокруг опытного поля, чтоб не вздумали здесь скот прогонять.

Он обратился к своим помощникам, которые с печальным видом шли за увозимой машиной:

— Будем работать дальше! Временные неудачи не должны нас смущать. У нас правильная линия. Мы должны итти по ней и добьемся своего.

— Будем работать, Николай Петрович, — согласился Голованов.