Историк

Я улыбнулся в душе — просто, я не умею улыбаться иначе… Они все… Они все будут делать то, что потребую я… Они мои… Все эти черти — мои… Все «псы», все «волки», подобные Стагу, Хэварту и Ганнарру, подчинены мне… Только над человеком у меня еще нет власти… Но я получу и ее… Теперь я переполнен силой, превосходящей даже мой разум… Но что-то омрачает мой восторг перед моим величием… что-то тенью прокрадывается в это сияние… Эта тень следует за мной еще с вечера… Она пристала ко мне еще на свалке, она шла следом за мной, когда Гарм еще не поднялся над грудами металлолома и лишь стоял у меня перед глазами, затмевая все вокруг, как все замыслы создателя… Я не могу вспомнить эту тень, но… Я сосредоточился, всматриваясь в темноту, в излученные мысли людей… Они спят… Все спят… Не спит он один… Но кто он?.. Офицер… Он высший офицер… Он чужой… И чужой не только потому, что незнакомый… Он — S9… Он — боец… И фон его мыслей ровен, холоден и спокоен… Он — офицер службы безопасности… Он — офицер DIS!

— Шлак, останься здесь.

Я вышел в коридор один и остановился у темного окна, ожидая его… И он вышел из тени — офицер в черной форме, в длинной штабной шинели… Он подошел ко мне, радушно улыбаясь и протягивая мне руку…

— Полковник Всевлад Радеев.

— Готфрид Грабен.

Он улыбнулся еще шире и приветливее — одним ртом…

— Я знаю…

Кто бы сомневался…

— Я соблюдаю правила этикета, как и все остальные правила.

— Поживем увидим…

— Что увидим?

— А, не обращайте внимания, это наше присловье — ни к чему не обязывающая вещица — безделица, если хотите…

— Нет, не хочу.

Офицер рассмеялся — и это настоящий смех, в нем задействованы не только рот, не только глаза, но и разум… Его разум смеется, лучась неясной мне радостью… Я проверил, какие еще зоны мозга активны, но не нашел никакого подвоха…

— Вы мне нравитесь, Грабен. Мы с вами сработаемся…

— Я не знал, что мы с вами ведем совместные работы. И не отвечайте, что это мы увидим, когда поживем…

— Нет, что вы, до этого еще дожить надо…

Он рассмеялся еще радостнее — рассмеялся в голос…

— Вам, как я вижу, не составляет труда себя развеселить…

Он засмеялся еще звонче, и меня пробрал холодок недоумения…

— Нас все считают надгробными камнями, Грабен, а мы — такие же люди, как все…

— Нет, вы все не такие, как все мы. А вы, полковник Радеев, еще и не такой, как все вы.

— Не думали же вы, что вам пошлют «надгробный камень»… Это было бы не правильно, ведь вас все называют «гробовщиком» — не то что навязчивое прозвище у вас такое, но называют… Вот и подумайте, что у нас тогда бы получилось…

— И что получилось бы?

— Просто похороны чьи-то получились бы…

— И чьи же?..

— А ничьи — вам ведь послали меня…

— Послали чьи-то похороны предотвратить?..

— А вы проницательны… Не думайте, что я сомневался — нет… Это я так — подметил для красного словца…

— Для красного словца вы подметили достаточно деталей — они мне предельно ясны, так что можете перестать их подмечать и украшать. Переходите прямо к делу, Радеев.

— Ах да, но сейчас не время… Дело подождет… У нас так говорят: делу время — потехе час…

— У вас, это у кого?.. У карателей?..

— Нет, нет… Просто — у нас… В народе, так сказать…

Я наклонил голову, прощаясь и пряча глаза…

Запись № 6

Шлак кинулся ко мне, как только за мной затворилась дверь, и открыл мне ментальную линию, сообразив, что прошло время, когда можно было говорить вслух…

— За тобой пришли?!

— Успокойся. Пришли за мной, а ушли без меня.

— Он не ушел — этот офицер. Он ждет неподалеку.

— Я знаю, Шлак, но он ничего не дождется.

— А что ему нужно?

— Не знаю. Он не сказал.

— Это плохо.

— Нет, хорошо. У него на меня ничего нет.

— Что-то есть, раз уж он пришел.

— Разве что подозрения… Одни подозрения… Я их не оправдаю, и он отправится прочь… Исчезнет, как явился.

— Ты так уверен?

— Я уверен, что его заинтересовало мое последнее произведение, — этот офицер с перестроенным мной мышлением. Он прибыл наблюдать за мной — и только.

— Нет, я имел в виду другое, Грабен. Ты так уверен, что его подозрения не оправдаются?

— Абсолютно. Они безосновательны. Я не нарушу закон. Я просто исполню свои служебные обязанности с душой. Я дам человеку душу, достойную вечной жизни. Я пропишу для его разума память, и о нем не забудут и после его смерти.

— Что-то мне не верится, что ты сделаешь это, не превышая полномочий.

Я опустился в кресло, откидываясь на спинке и складывая пальцы в замок…

— Стаг расширил мои полномочия.

— Тогда мне не верится, что ты не превысишь расширенных Стагом полномочий. Ведь Вэймин у него теперь в немилости, когда с тобой он заметно мягче обходится. И Хэварт теперь получил все, чтобы перед тобой выслуживаться. Он с такой готовностью взял задаток, что и мне ясно, — он и горы своротит, чтобы получить вознаграждение. И этот запуганный солдат с завода — твой со всеми потрохами, сведенными страхом перед тобой. У тебя открытый проход на всех этапах. И получается, что теперь тебя контролирует только твой разум, Грабен. Но вопрос в том, контролируешь ли ты его?

Я скрепил руки замком еще крепче…

— Конечно, Шлак. Я — офицер S3. Мне открыты все тайны разума.