История вторая. Город опавших листьев

Он бросил на слугу острый взгляд, и Захит тут же поднялся.

— Я подготовлю комнаты, господин.

Когда старик ушел, они долго молчали. За глиняным забором шумел город. Наконец, Такани потер подбородок, крякнул и проговорил:

— Знаешь, что я тебе скажу, старик? Зря ты сюда приехал… — поняв, что он сказал, купец тут же поправился: — То есть я рад тебя видеть, я ведь даже не знал точно, жив ты или нет. Но вернулся ты зря.

— Почему?

— Сам видишь, все наперекосяк. Здесь еще полно людей, сюда забредают караваны, но город умирает. Это потому что о нем все забыли. Царь Царей, жрецы, наместник. Мне кажется, что и сами мы… — он не договорил. — Ну признайся, ты был магом, ты должен чувствовать такие вещи!

Чародей не знал, о чем он. Разве только царапнул сердце коготок вины: ведь он видел и белокаменные города, террасами спускавшиеся к морю, и роскошные сады, до краев полные солнца и птичьего пения. И многолюдные рынки, где воздух дрожит от гула голосов. Он видел все это, когда бежал.

Решив сменить тему, маг произнес:

— Завтра мне нужно пройтись по городу. Я уйду рано, не удивляйтесь, если с утра меня не найдете.

— Хорошо, — Такани провел рукой по лицу, стирая пот. — Тогда иди, отдохни. Наши постоялые дворы — это тебе не столичные особняки.

Он усмехнулся. Однако когда Ханнан уходил, купец безмолвно шевелил губами, словно пережевывая неприятную мысль. О чем уж он думал? Есть вещи, которые не знают даже маги.

Проснулся Ханан от ощущения, что его ищут. Не то голос, зовущий по имени, не то взгляд, который все рыщет, рыщет — и никак не найдет. Чародей вскинулся, поднялся на постели, вглядываясь в обступившую его мглу.

— Ханнан, ученик Ами́ра, ученика Исха́ка из линии Мису́ра! — повторял голос. — Отзовись, Ханнан!

Но маг не спешил отвечать на Зов. Закрыв глаза, он вновь откинулся на подушки. Пара мгновений — и вот он уже видит себя со стороны. Окружающий мир стал размытым, колеблющимся, ненастоящим. Стены спальни шли волнами, словно полог шатра на ветру.

Он видел потоки силы — они текли, сплетались и расплетались, похожие на струи воды, только вместо влаги в них тек свет. Он видел собственное тело на призрачной постели — тугой клубок струн и линий, пульсирующий в блеклом, подернутом рябью мире.

«Таким тебя видят маги, — всплыл в памяти голос наставника. — Маги и гафиры».

«Всегда?» — помнится, спросил он.

«Всегда, — подтвердил старый Амир. — Маг всегда знает, что рядом один из собратьев. Это как зуд на коже, ты не можешь его не чувствовать».

Воспоминание мелькнуло и скрылось. Наставник не успел сообщить Ханнану, что от наблюдения можно прятаться, что скрывшийся чародей только тогда выдает себя, когда применяет Дар — и что применение магии также можно скрыть… Узнать все это магу пришлось уже в бегах.

Теперь он машинально проверил покровы, убедился, что исходящее от него сияние видит лишь он сам. Безмолвно пошевелил губами, повторяя фразу, которой научили его новые учителя. Теперь, даже если бы другой чародей находился в комнате, он не почуял бы движения силы.

— Ханнан, ученик Амира, ученика Исхака… — продолжал твердить голос. — Отзовись!

— Я здесь, Верховный, — откликнулся чародей.

Теперь в его сознании возник образ. Грубоватое лицо, словно вылепленное небрежным скульптором. Жесткая щетина покрыла щеки и выступающий подбородок. Сосредоточившись, маг увидел детали убранства — Первый-в-Круге взывал из своих покоев в столичной обители.

— Ты долго молчал.

Губы старика двигались, но голос исходил не от него, а звучал в голове Ханнана.

— Я очень устал, Первый, — проговорил чародей. — Прошу меня простить, я не сразу проснулся.

— Где ты?

— Вчера под вечер караван прибыл в Сакар, — начал отчитываться маг. — Но за день я успел немного. Нашел место, где можно пожить. У меня был друг детства, он торговец.

Брови Первого-в-Круге шевельнулись, будто он хотел нахмуриться, но передумал.

— Ты не очень-то спешил. Этот человек, он достоин доверия?

— Он ничего не знает, мудрый. На первый взгляд — да. Но ему незачем знать мои планы. И я использовал Узы Молчания: если он проболтается, я тут же почувствую.

— Хорошо. Что ты узнал? — допытывался Первый.

Допрос длился несколько минут, но когда он закончился, Ханнан был совершенно выжат. Словно это он взывал к главе Круга, а не наоборот.

— Что же… — подвел итог Верховный, и не понять: доволен? недоволен? ворчит, потому что привык ворчать? — Не очень там рассиживайся. Узурпатор мне благодарен. Пока. Но это ненадолго.

Первый ушел сразу, не прощаясь. Ханнан еще несколько мгновений глотал ртом воздух.

Азас благодарен… С недавних пор Круг напрямую говорил с чародеями Рассветных королевств. Пара советов здесь, пара намеков в Городах Грани — и вот помпезное посольство едет на восток, где на самой границе для торговых переговоров сойдутся царь, деспоты с рассвета и присные. Ханнан не верил в благодарность узурпатора, но если Первый торопится — должно быть, ему лучше знать?

Милосердные боги! Ведь он же не лазутчик, не воин. Его теперь и жителем Сакара не назовешь…