История Византии. Том II

Разгром арабов при Акроине решил судьбу и византийских союзников — хазар. Арабы должны были уйти с занятых территорий, а хазары отказались от навязанного им мусульманства. Союзные отношения Византии с хазарами сохранялись в продолжение всего VIII в.

Чем объяснить внешнеполитические успехи Льва III? Многие историки XIX в. (М. Папарригопуло, К. Цахариэ фон Лингенталь, В. Г. Васильевский) искали разгадку их в широких реформах основателя Исаврийской династии, будто бы отменившего крепостное право и насаждавшего просвещение. Г. А. Острогорский подверг убедительной критике взгляды Папарригопуло и его сторонников и показал, что ни о каких широких социальных реформах Льва III не может быть речи[102]. Лев III использовал те изменения в общественном строе Византии, которые произошли в VII в. Создание сильной государственной власти на данном этапе развития Византии соответствовало интересам развивающейся фемной знати, поскольку для формирования крупного землевладения и сеньориальных методов эксплуатации необходимо было наличие твердой власти, содействующей укреплению военно-землевладельческого сословия, имевшего тенденцию к превращению в класс феодалов.

Используя результаты социальных сдвигов VII столетия, Лев III предпринимает усилия к тому, чтобы восстановить элементы римского права и римской государственности, поколебленные при его предшественниках. В 726 г. был издан законодательный сборник, получивший название «Эклоги». Издание его преследовало цель закрепить принцип частной собственности. Во введении к сборнику говорилось, что в стране, особенно в провинции, почти совсем забыто законодательство прежних императоров и что «Эклога» снова вводит в действие основные начала Юстинианова права. Все положения прежних законов о статусе рабов остались в силе, введены были только некоторые облегчения при отпуске рабов на волю. О зависимых (колонах), столь типичных для аграрных порядков IV–VI вв., «Эклога» молчит: по-видимому, законодатели имеют перед глазами свободную деревню. «Эклога» ограничивала власть главы семьи, тем самым способствуя распаду патронимии, возникших в византийской деревне под влиянием славян и иных переселенцев, и укреплению индивидуальной малой семьи — основной ячейки частнособственнических отношений. Вместе с тем пристальное внимание к арендным отношениям, и особенно к эмфитевсису, выражало интересы новой провинциальной знати, разрывавшей изнутри целостность и стойкость византийской общины.

Ряд статей «Эклоги» был порожден политической обстановкой тех лет — непрерывными войнами с халифатом: рабам, которые участвуют в борьбе с врагом, была обещана свобода; регулировалось распределение военной добычи, которая служила стимулом для участия в походах и составляла важный источник богатств провинциальной военной аристократии.

В «Эклоге» отражены и попытки укрепить централизацию: во введении законодатель заявлял о своем намерении ввести для судей строго определенное жалование с тем, чтобы они ничего не взыскивали с населения. Неизвестно, насколько это благое пожелание претворялось в жизнь. Население вовсе не было ограждено от поборов в пользу чиновников, — и сама «Эклога» говорит о υνηδεια (поборах) для низшего административного персонала[103]. Наконец, в «Эклоге» повторяются старинные постановления относительно ересей. Особенно подвергались преследованиям манихеи и монтанисты.

Правительство Льва III и после издания «Эклоги» стремилось укрепить государственный аппарат: разукрупнение фем было одним из важных шагов в этом направлении. В 740 г. Лев III нанес серьезный удар по городскому самоуправлению, передав государству обязанность поддерживать городские укрепления (прежде эта обязанность лежала на городах). Возрастал налоговый гнет.

Политика централизации, осуществляемая Львом III, натолкнулась на сопротивление городов, пытавшихся добиться независимости. Сепаратистские волнения произошли в сицилийских городах; попытка организовать там самостоятельное государство окончилась подавлением мятежа и казнями. В Фессалонике был организован заговор, имевший целью вернуть престол Анастасию II. Его поддержала высшая знать столицы. Заговор был раскрыт и ряд видных светских и духовных деятелей, в том числе сам Анастасий, казнен. Сепаратистское движение развилось в Италии, особенно в Равенне, где был убит в 727 г. экзарх Павел. Лангобарды осадили Равенну и даже захватили ее гавань. Византийскому императору не удалось восстановить свой авторитет в Средней Италии.

Особенной остроты политическая борьба достигла тогда, когда Лев III вступил на путь иконоборчества. Формы обрядности более, чем догматы, затрагивали широкие слои народа, и спор о почитании икон сделался массовым. Через то или иное отношение к культу икон выражали свои политические, социальные и культурные стремления различные прослойки византийского общества. Поэтому спор об иконах, продолжавшийся открыто более столетия, — сложнейшее явление византийской истории[104].