История веры и религиозных идей. Том 2. От Гаутамы Будды до триумфа христианства

По многим причинам поучителен пример Маркиона. Он родился около 85 года в Понте; будучи сыном епископа Синопского, он придерживался обычаев ортодоксального христианства, но чрезмерно развивал павлинистский антииудаизм. Маркион отвергает Ветхий Завет и устанавливает собственный канон, сведенный к Евангелию от Луки и Посланиям ап. Павла, к чему он присовокупляет сборник «Antitheses», в котором излагает основы своего богословия. Ок. 144 г. Маркион тщетно пытается снискать одобрения пресвитеров в Риме. Отлученный от церкви, он продолжает разрабатывать свое учение, не изменяя его радикализма, и закладывает основы истинной Церкви. Превосходному организатору, ему удалось обратить большое число христианских общин в бассейне Средиземноморья. Новое богословие имело значительный успех и по этой причине беспрестанно подвергалось нападкам ортодоксальных писателей. Однако с середины III в. маркионизм на Востоке приходит в упадок и исчезает менее чем за столетие.

Маркион разделяет основы гностического дуализма, не разделяя, правда, его апокалиптической нaпpавленности. Его дуалистическая система противополагает Закон и Право, установленные Ветхозаветным Богом-творцом, Любви и Евангелию — откровениям Благого Бога. Последний посылает своего сына, Иисуса Христа, освободить людей от рабства Закона. Иисус воплощается в теле, которое, не будучи материальным, способно чувствовать и страдать. В своей проповеди Иисус славит Благого Бога, но избегает уточнения, что речь идет не о Ветхозаветном Боге. Тем не менее именно из проповеди Иисуса Яхве узнает о существовании некоего трансцендентного Бога. И в отмщение предает Иисуса его гонителям. Но смерть на кресте несет спасение, так как своей жертвой Иисус выкупает человечество у Бога-творца. Все же мир остается во власти Яхве, и «верные» будут подвергаться гонениям до скончания века. Только тогда откроет себя Благой Бог: он соберет «верных» в Царствии Своем, а все прочие, весь их мир и Бог-творец, будут уничтожены.

Другой самаритянин, по имени Менандр, ввел гностическое учение в Антиохии. Он называл себя Искупителем, сошедшим с небес, дабы спасти людей (Ириней."Аdvеrsus haereses", 1, 23, 8). Крещеные им становились "превыше ангелов". Его духовный наследник, Саторнил (который подвизался в Антиохии прибл. между 100 и 130 гг.) противопоставлял сокрытого Бога Богу иудеев, всего лишь набольшему у ангелов-творцов. Он порицает институт брака, объявляя его сатанинским делом (Ириней, 1, 24, 2). В его богословии главенствует дуализм. По Иринею, Саторнил первым заговорил о двух категориях людей: тех, кто причастен, и тех, кто не причастен к небесному свету.

Серинтий, иудео-христианин, современный Иоанну (Ириней, III, 3, 4), учит, что мир был сотворен демиургом, не знавшим истинного Бога; вот первое проявление гностицизма stricto sensu. По Серинтию, Иисус — это сын Иосифа и Марии; при его крещении Христос снизошел на него в виде голубя и открыл ему Неведомого Отца, а потом, перед Страстями, снова вознесся к Богу-Отцу (Ириней, I, 28).

Иудео-христианский гностицизм, распространенный в Азии и Сирии, проник и в Египет. Серинтий поселился в Александрии, где ок. 120 г. Карпократ обнародовал сходное учение: Иисус является сыном Иосифа, но его освятила "сила небесная" (Ириней, 1, 23, 1). Тот, кого осенит эта сила, становится равным Иисусу и могущим совершать те же самые чудеса. Специфической чертой карпократовского гнозиса является его радикальный аморализм; "кажется, что он поднял гностический мятеж не только против иудейского Бога, но и против закона".[733] Василид, другой александриец, современник Карпократа, дает первый синтез учений, проповедуемых адептами Симона Волхва. Он разрабатывает пространную и сложную космологию гностического толка, умножая в умозрении небеса и правящих ими ангелов: он насчитывает их 365.[734] Василид полностью отвергает иудейский Закон: Яхве является лишь одним из ангелов-творцов мира, хоть и ищет над последними власти и стремится их всех себе подчинить (Ириней. 1, 24, 4).

Самым значительным учителем-гностиком был, вне всякого сомнения, Валентин, один из величайших богословов и мистиков своего времени. Родившийся в Египте и получивший образование в Александрии, он учительствовал в Риме между 135 и 160 гг. Но из-за того, что ему не удалось получить епископский сан, он порвал с Церковью и покинул Город.[735] Разрабатывая свою грандиозную систему, Валентин ставит перед собой цель объяснить существование зла и падение души не с точки зрения дуализма — т. е. вмешательством антибога, — но как драму, произошедшую внутри самого божества. Невозможно вкратце передать блестящий и смелый валентинианский синтез. Но краткий пересказ, тем не менее, имеет свои преимущества: можно опустить длинные генеалогии, «эманации» и «проекции», приводимые с натянутой монотонностью, дабы указать на корни и объяснить природу драматического события, затронувшего все реальности, — космические, жизненные, душевные и духовные.[736]