История Рунного посоха

Он говорил, не понимая, с чего вдруг так доверился Оладану. Было в этом не вполне человеческом лице что-то искреннее, располагающее; коротышка так наклонял голову набок и широко распахивал глаза при каждом новом повороте сюжета, что Хоукмун позабыл свою обычную сдержанность.

– И вот теперь я здесь, – завершил он, – ем птицу, обещавшую мне спасение.

– Какая ирония судьбы, мой господин, – вздохнул Оладан, утирая жир с волосатой физиономии. – И мне тяжело сознавать, что это моя ненасытная утроба навлекла на тебя последнее несчастье. Завтра я сделаю всё, что в моих силах, чтобы загладить свою вину, я найду тебе какой-нибудь транспорт, который увезет тебя на восток.

– И он будет летать?

– Как ни грустно, нет. Я имел в виду козла.

И прежде чем Хоукмун успел возразить, Оладан продолжал:

– Я обладаю определенным влиянием в здешних горах, меня тут берегут как диковинку. Я, сказать по правде, полукровка, плод союза между бесшабашным юнцом с необычными вкусами – в некотором роде мага – и горной великанши. Сейчас я, увы, сирота, потому что мамочка съела папочку одной суровой зимой, а мамочку в свою очередь съел дядя Баркиос – наводящий ужас на округу, самый большой и неистовый из горных великанов. И с тех пор я живу один, в компании только лишь книг моего бедного родителя. Я изгой – слишком странный, чтобы меня приняли родичи с любой стороны, – и живу сам по себе. Если бы я не был так мал, меня, без сомнения, уже давно сожрал бы дядюшка Баркиос…

Физиономия Оладана была настолько комично грустна, что Хоукмун больше не мог на него сердиться. Кроме того, его совсем развезло от жара костра и огромного куска мяса.

– Хватит, друг Оладан. Давай забудем о том, что нельзя исправить, и немного поспим. Утром надо будет найти нового скакуна, чтобы я мог отправиться в Персию.

И они уснули, а проснувшись на рассвете, увидели, что костер всё еще мерцает под скелетом птицы, и на остатках фламинго радостно пирует группка людей в шкурах и с оружием.

– Разбойники! – воскликнул Оладан, испуганно вскакивая. – Нельзя было оставлять костер!

– Ты куда задевал мой меч? – спросил Хоукмун, но два человека, от которых основательно разило прогоркшим салом, уже направлялись к ним, доставая на ходу грубые мечи.

Хоукмун медленно поднялся на ноги, готовый драться насмерть, но Оладан уже заговорил с незваными гостями.

– Я тебя знаю, Рекнер, – сказал он, указывая на самого крупного разбойника. – Да и тебе должно быть известно, что я Оладан из горных великанов. Если вы насытились, то убирайтесь, а то придут мои родичи и перебьют вас.

Рекнер ухмыльнулся, нисколько не впечатленный, поковырял в зубах грязным ногтем.

– Я слышал о тебе, маленький великан, только не вижу, чего мне бояться. Да, я слышал, что деревенские тебя опасаются. Но деревенские совсем не то, что храбрые разбойники, верно? Так что заткнись, а не то мы убьем тебя не быстро, а медленно.

Оладан, кажется, смутился, но продолжал сверлить главаря жестким взглядом. Рекнер засмеялся.

– Ладно, что за сокровища у тебя в пещере?

Оладан покачивался из стороны в сторону, как будто в испуге, что-то напевая себе под нос. Хоукмун переводил взгляд с него на разбойника и обратно, прикидывая свои шансы заскочить в пещеру и отыскать меч. Пенье Оладана сделалось громче, Рекнер замер, улыбка застыла у него на губах, а глаза стеклянно заблестели. Вдруг коротышка взмахнул рукой, нацелил на него указательный палец и холодно проговорил:

– Спи, Рекнер!

Рекнер осел на землю. Его люди, загалдев, рванулись было к Оладану, но остановились: тот так и стоял с поднятой рукой.

– Остерегайтесь меня, стервятники, ибо Оладан – сын мага!

Разбойники топтались на месте, поглядывая на своего лежащего навзничь главаря. Хоукмун в изумлении смотрел, как волосатый человечек сдерживает воинственных бандитов, а потом нырнул в пещеру и нашел свой меч, снова убранный в ножны. Он затянул на поясе перевязь с мечом и кинжалом, застегнул пряжку, вынул клинок и вернулся к Оладану. Коротышка проговорил углом рта:

– Забирай свою провизию. Их скакуны стоят стреноженные у подножья горы. Мы уедем на них, потому что Рекнер очнется в любую минуту и после этого я не смогу их удержать.

Хоукмун принес седельные сумки, и они с Оладаном начали отступать вниз по склону, шурша по камням и кустам. Рекнер зашевелился, потом застонал и сел. Его подельники наклонились над ним, помогая подняться на ноги.

– Пора, – сказал Оладан и, развернувшись, бросился бежать. Хоукмун последовал за ним туда, где, к его изумлению, паслось полдюжины козлов размером с пони, каждый под седлом. Оладан вскочил на ближайшего и взял соседнего за уздечку для Хоукмуна. Герцог Кёльнский секунду помешкал, а потом криво усмехнулся и забрался в седло, затем отвесил несколько ударов по крупам оставшихся козлов, и те разбежались. Рекнер со своими разбойничками уже спешил к ним по склону горы.

– За мной! – прокричал Оладан, погоняя своего скакуна вниз, к узкой тропинке.