История Рунного посоха

– А! – Облаченный в доспех Микошевар вскинул двуручный боевой топор. – Тот пес, что так долго нас донимал! Посмотрим, каков ты в честном бою, предатель!

– Не смей звать меня предателем, – зло отозвался герцог Кёльнский. – Ты, пожиратель трупов!

Наемник снова рыкнул и ринулся на Хоукмуна, который уже спрыгнул с лошади и изготовился к битве.

Топор с окованной металлом рукоятью с грохотом опустился на щит Хоукмуна, заставив молодого герцога пошатнуться и отступить на шаг, а следующим ударом снес верхушку щита. Герцог Кёльнский, выгадав момент для ответного удара, обрушил меч на плечо Микошевара, вышибая искры; раздался оглушительный звон металла о металл, но наплечник выдержал. Оба противника стояли крепко, гремела сталь, вокруг разгоралось побоище, и ни один не мог одолеть другого. Хоукмун бросил взгляд на фон Виллаха: тот вступил в бой с Майгелем Хольстом, эрцгерцогом Лондры, примерно равным ему и по силе, и по возрасту. А граф Брасс прокладывал себе путь через смешанные ряды чужих солдат, высматривая Мелиадуса, который не спешил принять участие в бою, предпочитая наблюдать за происходящим издалека. И пока что, пользуясь своей выигрышной позицией, камаргцы уверенно выдерживали натиск воинов Темной Империи.

Щит Хоукмуна превратился в металлические лохмотья и сделался бесполезен. Отбросив его, молодой герцог взялся за меч обеими руками и успел парировать удар Микошевара, нацеленный ему в голову. Оба противника кряхтели от напряжения, удерживая баланс на скользкой, глинистой вершине холма: теперь каждый, нанося удары то сверху, то сбоку, пытался сбить другого с ног.

Хоукмун нещадно потел под своим доспехом и рычал от напряжения. Внезапно поскользнувшись, он упал на одно колено и, когда Микошевар неуклюже рванулся вперед, чтобы обезглавить врага, распластался по земле, кинувшись наемнику под ноги. Обхватив его под колени, Хоукмун дернул противника к земле, и они, сцепившись, покатились вниз, к болотной жиже и мертвым лошадям. Там их падение завершилось, и оба, кое-как поднявшись на ноги, были готовы продолжать бой.

Хоукмун оперся спиной о тело мертвой боевой лошади и провел удар, который сломал бы Микошевару шею, если бы тот не успел пригнуться. Лишившись не жизни, но только своего шлема в виде головы стервятника, московитянин со сверкающими безумием глазами, выставив вперед седую косматую бороду, вскинул топор. И снова сталь встретилась со сталью, не причинив какого-либо вреда. Выпустив рукоять меча, Хоукмун обеими руками толкнул Микошевара в грудь – тот с размаха повалился на спину. Пока наемник барахтался, пытаясь подняться, Хоукмун подхватил свой меч и ударил московитянина в лицо. Тот взвыл, но клинок поднялся и вновь опустился, и вой перешел в визг. Этот стенающий, копошащийся в грязи человек уже не мог быть Хоукмуну противником, и, потеряв всякий к нему интерес, молодой герцог обернулся посмотреть, как продвигается битва.

Было трудно разобраться в том, что творится. Повсюду падали люди, в основном – гранбретанцы. Воздушный бой почти завершился, лишь несколько орнитоптеров еще кружили в небе, кажется, оставшемся за фламинго и их всадниками.

Неужели Камарг сможет победить?

Хоукмун заметил, что на него бегут два солдата из Легиона Стервятника, и, не задумываясь, подхватил из болотной грязи окровавленную маску Микошевара. Засмеялся наемникам в лицо.

– Смотрите! Ваш командир убит. Ваш военачальник – труп!

Наемники замешкались, затем попятились от Хоукмуна и наконец ударились в бегство. В Легионе Стервятника не было той железной дисциплины, какой отличались прочие ордена.

Хоукмун устало вскарабкался наверх по тушам мертвых лошадей и грудам мертвых тел. Битва на этом клочке земли почти завершилась. На холме фон Виллах с радостным ревом пинал израненное тело Майгеля Хольста; в следующий миг старик развернулся навстречу нескольким солдатам Хольста, бежавшим на него с копьями наперевес. Судя по всему, помощи фон Виллаху не требовалось.

Хоукмун стряхнул усталость и поторопился подняться на холм. Он трижды обагрял широкий меч кровью, прежде чем достиг своей цели и оглядел поле битвы. Гигантская армия, какую привел сюда Мелиадус, теперь насчитывала едва ли шестую часть от прежнего размера, тогда как ряды камаргских воинов стояли все так же крепко.

Половина знамен военачальников Гранбретани валялась на земле, остальные были жестоко потрепаны. Происходило невиданное: плотные ряды гранбретанской пехоты были сломаны, и ордена смешивались друг с другом, что приводило солдат в смятение, ведь они привыкли сражаться бок о бок со своими братьями по ордену.