История Петербурга в городском анекдоте

— Отчего прежде люди по тротуарам ходили, а теперь посреди улицы прут?

— Оттого, что на конский корм перешли: нажремся лошадиной еды — вот нас на лошадиную дорогу и тянет.

Смертельная петля голода все сильнее и сильнее сжимала горло несчастной России. Чтобы хоть как-то решить эту проблему, большевики начали тотальное изъятие церковных ценностей, по сути своей более похожее на откровенный грабеж, чем на государственную конфискацию. Несмотря на мощное пропагандистское обеспечение этой акции, производимой якобы для нужд голодающих трудящихся, оценки ее в низовой культуре отличались полным единодушием. Вот как расшифровывались в фольклоре фамилии крупнейших деятелей революции, превращенные в обыкновенные аббревиатуры, которыми в целях секретности якобы пользовались руководители Советского государства в телеграммах друг другу:

ТРОЦКИЙ — Ленину: «Трудное Ограбление Церквей Кончено. Исчезаю. Исчезаю».

ЗИНОВЬЕВ — Троцкому: «Зачем Исчезать. Нужно Ограбить Все, Если Возможно».

ЛЕНИН — Троцкому: «Лева, Если Награбил, Исчезай Немедленно».

Пример оказался заразительным. Волны бандитских ограблений и мелкого воровства захлестнули Россию.

Куприн вернулся на родину. Поставил чемодан на платформу вокзала и всплеснул руками:

— Как же ты изменилась, моя Россия!

Наклонился за чемоданом — а его и след простыл. Куприн снова всплеснул руками:

— Узнаю тебя, моя Россия!

В этом контексте неудивительны рассказы о том, как некий американский миллионер, посетив в 1920-х гг. Петроград, запальчиво спросил сопровождавших его лиц: «На что вам, большевикам, такой город, что вы с ним будете делать?»

В этом месте сделаем небольшое отступление.

Современный петербургский писатель Андрей Битов в своих публичных выступлениях и в интервью не раз высказывал одну и ту же любопытную мысль. Делал он это так часто, что со временем она приобрела вполне сложившуюся пословичную форму и тем самым уже вошла в золотой фонд петербургской городской фразеологии. В варианте, услышанном нами, эта фраза звучит так: «Если Питер не столица, то зачем же он тогда».

И в самом деле! Петербург с самого своего рождения строился не столько как город, удобный для проживания, сколько как государственный центр, столица, большинство зданий и сооружений которой возводилось для исполнения городом исключительно административных, столичных функций. В значительной степени именно этим был заранее определен его статус. Это был не просто Дом, хранимый божествами семейного очага — Пенатами, а Большое Присутственное Место, Огромная Чиновничья Канцелярия с Парадным Подъездом, украшенным античными колонными портиками, Гигантские Имперские Апартаменты под открытым небом с надежным караулом лейб-гвардии по периметру. Петербург с самого начала застраивался представительскими дворцами и зданиями, специально предназначенными для министерских учреждений, коллегий и ведомств; воинскими казармами, скорее похожими на дворцовые сооружения; особняками, в которых предусматривались огромные помещения для торжественных приемов; загородными дачами, по убранству ничем не уступающими тронным залам царских хором; кафедральными соборами, рассчитанными на одновременное присутствие многих тысяч человек. Может быть, трагедия социалистического Ленинграда в том и состояла, что после переезда в 1918 г. правительства Советской России в Москву Петроград, а затем и Ленинград и в самом деле не знал, как использовать и сохранять всю эту столичную роскошь, неожиданно свалившуюся в руки большевиков и в одночасье оказавшую никому не нужной. Ни для жилья, ни для присутствия. И когда, в силу сложившихся обстоятельств, все это богатство превратили в жилье, вот тогда все и начало рушиться и разваливаться. Так что, может быть, прав был тот неведомый миллионер с его риторическим вопросом? И не с этих ли пор началась стремительная провинциализация некогда славной столицы огромного и могущественного государства?

Участь великого «города с областной судьбой» всегда волновала и тревожила его жителей, вызывая непонимание. Но проявлялось это разве что в кухонных разговорах да в осторожных и небезопасных анекдотах.

Московский тренер говорит своим питомцам: