История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага

Теперь мы приглашаем читателя покинуть леса и взморье Западной Англии, Клеверинг с его сплетнями, скучную жизнь смиренного Фэрокса, - и в дилижансе "Поспешающий" перенестись вместе с Артуром Пенденнисом в Лондон, куда он отбывает на решительный бой с жизнью и на поиски счастья. Карета мчится сквозь ночь, все дальше от родного дома, а молодой человек думает о том, что ждет его впереди, - как он будет работать и как благоразумно вести себя и кто знает? - может быть, преуспеет и прославится. Ему известно, что многие, менее достойные, обогнали его в жизненной гонке; первая неудача принесла с собой раскаяние и заставила призадуматься, однако не лишила его мужества, ни, добавим от себя, высокого мнения о собственной особе. Тысячи фантазий и планов не дают ему уснуть. Как он повзрослел за год несчастий и размышлений о жизни и о себе, миновавший с последней его поездки в Оксбридж по этой самой дороге! С неизъяснимой нежностью ночные его мысли обращаются к матери, которая благословила его в дорогу и все еще любит его и верит в него, несмотря на все прошлые грехи и ошибки! Храни ее бог! - молится он, подняв глаза к звездам. Господи, ниспошли мне сил, чтобы работать, терпеть, быть честным, бежать искушений, быть достойным ее беззаветной любви! Она сейчас тоже, верно, не спит и тоже воссылает отцу небесному молитвы о благополучии сына. Любовь ее - талисман, который не даст ему погибнуть. А любовь Лоры... он и ее увез бы с собой, но она не позволила, не сочла его достойным. Со стыдом и раскаянием он признает ее правоту, признает, насколько она лучше, выше его... и все же радуется своей свободе. "Она слишком хороша для меня", - думает он, как будто страшась ее непорочной красоты и невинности. Он не создан для такой подруги. Так распутный бродяга, некогда благочестивый и чистый сердцем, сторонится церкви, которую посещал в юные лета - сторонится боязливо, но без злобы, чувствуя только, что ему не место в этом священном убежище.

Занятый своими мыслями, Пен заснул, лишь когда забрезжило холодное октябрьское утро, а проснулся отдохнувший, с ясной головой, когда карета остановилась в городке Б., перед той самой харчевней, где он столько раз, еще веселым юнцом, завтракал по пути в школу и в колледж. Когда они снова пустились в дорогу, в небе сияло солнце, лошади бежали быстро, трубил рожок, миля пролетала за милей. Пен курил и балагурил с кондуктором и пассажирами, с каждой минутой знакомая дорога делалась все более оживленной; в X. последний раз сменили лошадей, и вот уже начался Лондон. Кто из нас в молодости не чувствовал сердечного трепета, въезжая в этот огромный город? Сотни других карет, тысячи людей спешили в столицу. "Здесь мое место, думал Пен. - Здесь меня ждет битва, в которой я либо одержу победу, либо погибну. До сих пор я был мальчишка, бездельник. О, как мне хочется доказать, что я могу быть мужчиной!" И с крыши кареты Пен всматривался в город с жадным нетерпением, какое испытывает солдат, выступая в поход.

По дороге Пен свел знакомство с каким-то неунывающим господином в потертом плаще, который то и дело поминал разных литераторов и сам оказался репортером лондонской газеты, посылавшей его в одно из западных графств на состязание по боксу. Он, как видно, был коротко знаком со всеми выдающимися писателями и говорил о Томе Гуде, Томе Кэмбелле, Сиднее Смите и прочих как о самых своих близких друзьях. Проезжая через Бромптон, он показал Пену известного обозревателя мистера Хэртла, который шагал по улице с большим черным зонтом. Пен, весь изогнувшись, долго провожал взглядом великого Хэртла. Он вспомнил, что тот учился в колледже св. Бонифация. Мистер Дулан, из газеты "Звезда" (так значилось на визитной карточке, которую он вручил Пену), подтвердил это, добавив, что близко его знает. Пен восхищался статьями мистера Хэртла и решил, что, увидев его, удостоился великой чести. В то время он еще сохранял простодушную веру в писателей, критиков и редакторов. Даже Уэга, чьи книги не казались ему вершиной человеческого гения, он втайне уважал как преуспевающего писателя. Он упомянул, что встречался с Уэгом в деревне, и Дулан сообщил ему, что сей прославленный автор получает за свои романы по триста фунтов с тома. Пен тут же прикинул, удастся ли ему зарабатывать пять тысяч в год.

Едва карета остановилась перед кофейной "Глостер", как Артур увидел знакомое лицо: из Армингтон-стрит выехал наш старый приятель Гарри Фокер в кабриолете, запряженном огромной лошадью. Его руки в белых перчатках держали белые вожжи, а под нижней губой пробилось наконец подобие бородки. На запятках торчал грум, сменивший Дурачину, - маленький, худенький, в узких кожаных штанах. Фокер бросил взгляд на взмыленных лошадей и пыльный дилижанс, в котором и он когда-то ездил.

- Эй, Фокер! - крикнул обрадованный Пенденнис.