История - нескончаемый спор

Как воспринимали средневековые скандинавы историю и причины изменений, в ней происходящих? Как они осмысляли время? Каковы высшие ценности, которыми, с их точки зрения, с одной стороны, должен руководствоваться правитель, а с другой, более всего дорожат его подданные? Как относились скандинавы времен Снорри к смерти и к посмертной славе? Как они, уже давно будучи христианами, оценивали язычество своих предков? Многие вопросы, подобные перечисленным, возникают при изучении «Круга Земного», и необходимо ответить на них, прежде чем обратиться к оценке создания Снорри в качестве исторического источника. Иными словами, только выяснив умонастроение, пронизывающее это сочинение, можно было бы отделить в нем правду от фантазии. При указанном подходе к королевским сагам вымысел, к которому — сознательно или неосознанно — прибегал Снорри, оказывается не менее существенным свидетельством о духовной культуре его времени, чем констатация им определенных фактов норвежской истории. В таком случае мы могли бы с большей определенностью говорить о своеобразии вклада скандинавских авторов в средневековую европейскую историографию.

Нетрудно видеть, что речь сейчас идет не только и даже не столько о тех сведениях, которые Снорри Стурлусон вполне намеренно собрал и включил в свои саги, сколько о том интеллектуальном, понятийном фонде, который был принадлежностью его сознания, а равно и сознания его современников, — о том, о чем этот автор проговорился, составляя свои саги, может быть, даже и помимо собственной воли. Такого рода данные, не прошедшие через критический аппарат его мысли, не отобранные им и не обработанные в определенных целях, обладают совершенно особой ценностью как раз в силу их спонтанности. Совершенно ясно, что изложенные соображения о возможном подходе к сагам «Круга Земного» продиктованы не интересом к реконструкции событийной истории Норвегии IX–XII вв., а чем-то другим — интересом к скандинавской культуре эпохи самого Снорри. Подобно сагам об исландцах, «Круг Земной» имеет большое культурно-историческое значение, раскрывая ценности, которые были выработаны породившим его обществом. Саги о конунгах и саги об исландцах — одно из наивысших достижений средневековой европейской литературы[113].

Снорри по праву считается одним из наиболее добросовестных историков своей эпохи. Он тщательно собирал материал для саг «Круга Земного» — и из сочинений своих предшественников на поприще сагописания, и из поэзии скальдов, и изучая устную информацию, которую он почерпнул во время посещений Норвегии и Швеции, из бесед с людьми, проживавшими в районах, где происходили описываемые им события. Существенно то, что он подходил к своим источникам критически, не принимая на веру всего в них содержавшегося. Разумеется, «рационализм» Снорри-историка нисколько не мешал ему верить в сверхъестественные явления, будь то языческое колдовство или христианское чудо, — ведь это был рационализм средневекового человека со всеми присущими ему особенностями.

Высказывалось предположение, что в сочинении Снорри истина и вымысел неразличимы, ибо он не осознавал вымысел как таковой. Верно ли это? Подобному предположению противоречат, мне кажется, некоторые обстоятельства. «Круг Земной» стоит не в начале древнеисландской историографии, но завершает серию обзоров истории норвежских конунгов, причем его автор был знаком если не со всеми другими сочинениями, составленными до него, то с большинством их. Использованы Снорри, в частности, древнейшие саги об Олаве Святом, которые возникли под прямым влиянием агиографии. В этих первоначальных сагах жизнеописание Олава во многом моделируется по образцу жития святого, их авторы охотно рассказывают о всякого рода чудесах, происшедших как при жизни, так и после смерти конунга. Снорри в свою очередь воспроизводит кое-какие из этих рассказов. В отличие от своих предшественников, которые некритично привлекали все, что могло бы способствовать прославлению Олава Харальдссона в качестве святого, Снорри повествует о карьере викинга и политика, через страдания земной жизни постепенно пришедшего к святости, поначалу никак не обнаруживавшейся. Обращает на себя внимание то, что Снорри в ряде случаев перетолковывает на «рационалистический» лад сообщения о чудесах, якобы совершенных святым конунгом.