История Мираксздания

– Ну… в общем, кажется, один надежный человек у меня есть, – наконец сказал я. – Это девушка, очень толковый юрист… мы с ней познакомились на Коста-Рике в 2012 году, во время кругосветки. Катались вместе на серфе перед переездом в Никарагуа. Потом она помогала мне получить лицензию по импорту и продаже сигар в США, а в 2017 году консультировала меня как раз по проекту блокчейна и криптовалют.

– Звучит… интересно, но насколько она надежна? – нахмурился Гринго.

– Надежно – это как раз про нее, – подтвердил я. – Сейчас она частный детектив во Флориде, открыла свою контору… Не знаю, насколько ее заинтересует твой кейс с папкой, но, как минимум, она сможет объяснить тебе все варианты действий и последствий…

– «Раскулачивания Корейко», – сказал Гринго и мрачно усмехнулся.

– Вроде того, – медленно кивнул я. – В общем, ты пока поговори с детективом, напиши ей, что от меня, думаю, она выслушает. А я пока постараюсь придумать, как нам заработать не шантажом, а законно. Потерпи, думаю, направление с NFT правильное.

– Ладно, тогда жду контакты детектива и озарений по поводу законного заработка.

– Добро, – кивнул я.

Он отключился, а я вдруг подумал, что разлом поколений 70-х и 2000-х все-таки пролегает не в цифровой продвинутости и отсутствии таковой, а между «Глухарями» Розенбаума и «Новым мерином» Моргенштерна.

Глава 23. Дейл. Исчезновение

Судя по тому, что Гринго уже не в первый раз вспомнил про Корейко в контексте нашего импровизированного расследования, старая повесть «Золотой теленок», написанная Ильфом и Петровым, вскружила киевскому программисту голову. Принять вымышленную историю времен советского НЭПа за реальный алгоритм заработка мог только молодой и наивный интернет-селянин, не понимающий, насколько реальная жизнь изменилась сто лет спустя после описанных в книге событий. В реальной жизни не будет автора, который защитит любимого героя от врагов, подарит счастливое спасение из беды и воскресит.

Согласно китайской поговорке, когда вы кидаете палку, собака смотрит на палку, а волк – на того, кто ее бросил. Так вот Гринго в своем азарте, словно пес, бросился за сокровищами, в мыслях калькулируя прибыль, а я продолжал смотреть на своего врага и пока не понимал, возможно ли смотреть одновременно и на палку, и на бросающего.

Я понимал, что, учитывая личность Темникова, затея моего киевского знакомца обязательно закончится плачевно. Если программист пойдет к нему с предложением папки, «Тема» подставит его. Заявит вымогательство и обвинит Гринго (и, косвенно, меня), что все, что о нем написано, – это вымысел для вымогательства «честно» заработанных денег. И собранные киевским программистом улики превратятся не в доказательство вины Темникова, а в инструмент шантажа, и судебными органами США отныне и впредь будут восприниматься как фикция.

«И тогда все наши телодвижения окажутся совершенно напрасны».

Беседа с Гринго и его документы вывели меня из творческого ступора, и я продолжил работу над книгой, занявшись главой, посвященной подставным конторам Темникова и его друга Гурина. Параллельно я наводил справки по поводу NFT-технологий и ломал голову над тем, как нам использовать их для своих целей.

К сожалению, реальность нанесла мне трагический удар, заставив забыть на какое-то время обо всем на свете.

10-го марта мама прислала мне сообщение, что очень за меня волнуется, приложив скриншот коммента Полонского в твиттере от 26 февраля 2021 года под моей публикацией «История мираксздания» (финальный черновик № 9, «Уголовные дела Полонского) – «Привет максимка готовь вазелин».

Естественно, память тут же услужливо отозвалась флешбэком в декабрь 2009 года. Тогда Полонский на кураже операции по моему показательному уничтожению отправил маме письмо, в котором назвал меня вором и сообщил, что совсем скоро я сяду в тюрьму. В итоге маму увезли на скорой с инсультом, и она несколько месяцев восстанавливала здоровье.

Тогда все обошлось.

Теперь мама снова переживала за меня, и она была старше на 11 лет с того сложного времени. На следующий день, 11-го марта, несмотря на мои попытки ее успокоить, маму увезли в больницу с инфарктом.

19-го марта она умерла в клинике от повторного обширного инфаркта.

Новость о смерти мамы застала меня полуденным звонком лечащего врача за работой над книгой в кабинете, и, хоть окно было приоткрыто, казалось, что я заперт в абсолютном вакууме – какое-то время просто нечем было дышать. Боль утраты – и ярость к Полонскому. Она, эта ярость, тут же срезонировала с желанием Гринго отомстить за смерть отца.

Гнев просто обнулил здравый смысл, и очевидный криминальный уклон затеи киевского программиста скрылся за горизонтом и стал невиден из-за одержимости вендеттой.

Тогда я лишь чудом сдержался, чтобы не плюнуть на все и не ввязаться в авантюру с папкой. Я был в бешенстве. Не знаю, что бы сделал, окажись Полонский рядом… Мысли были самые разные. Но гнев плохой советчик, это правда. Нельзя было вестись на провокации ПСЮ и его «олигофрендов». Нам следовало действовать с холодной головой…