История «латышских стрелков». От первых марксистов до генералов КГБ

3 августа 1941 года в ответ на обращение правительства ЛССР Госкомитет обороны СССР принял решение начать формирование 201-й Латышской стрелковой дивизии. Славные традиции латышских стрелков получили своё продолжение в эти нелёгкие дни для Страны Советов. На формирование дивизии в Гороховецкие военные лагеря направлялись остатки полков Рабочей Гвардии, 24-го Латвийского территориального корпуса, призывники-латыши, служащие других частей РККА. 90 % бойцов и командиров составляли граждане Латвийской ССР, а половину численности дивизии составляли латыши. 12 сентября воины дивизии под командованием Яниса Веикина принесли присягу и получили боевое знамя. 3 декабря дивизия численностью 10 тысяч человек вошла в боевой резерв во время Битвы под Москвой. 20 декабря 1941 года части дивизии вступили в бои под Наро-Фоминском у Елагино. В ходе боёв раненного комдива Веикина сменил начштаба Генрих Паэгле, а убитого комиссара дивизии Бирзитиса Пётр Зутис. В начале января 1942 года полки дивизии наступали под Боровском. Бойцы дивизии проявили себя с лучшей стороны. Все понимали, что решали не просто военные задачи, но исторические, представляли латышский народ и продолжали героические традиции Гражданской войны.

Дивизия несла большие потери, пополнение в январе 1942 года добавило в состав дивизии 3600 жителей других республик СССР. Численность латвийцев в дивизии снизилась до 60 %, общая численность составляла 9000 человек.

Следующие боевые задачи выполнялись в составе ударной группы Северо-Западного фронта в районе Старой Руссы, по окружению Демянской группировки противника.

В тяжёлых и затяжных боях проявился снайперский талант Яна Вилхелма, в июле 1942 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. 24 августа было издан особый приказ командира дивизии о постановке снайперского движения. Вилхелмс стал преподавателем и инспектором снайперского дела, подготовил десятки снайперов. В числе других – легендарные Моника Мейкшане и Эрика Гайле сменили санитарные сумки на снайперские винтовки.

1942 г. Снайперы Максимов, Моника Мейкшане и Герой Советского Союза Янис Вилхелмс

5 октября 1942 года дивизия получила звание Гвардейской и стала именоваться 43-я гвардейская Латышская стрелковая дивизия. К началу 1943 года командиром дивизии назначен Детлав Бранткалн. Девизия была не в лучшем боевом состоянии – потери довели состав до 5000 человек, пополнение поступило в конце марта. Ожесточённые бои под Старой Руссой и ликвидация Демянской группировки противника сильно обескровили Латдивизию и в апреле 1943 года она была выведена на переформирование. Ряд командиров дивизии были переведены в другие военные части на другие фронты. В октябре 1943 года дивизия была сосредоточена в районе Великих Лук, откуда начался долгий путь к освобождению Латвии.

В 1942-43 годах латвийцы собрали средства на танковую колонну и авиаэскадрилью под названиями «Латышский стрелок». В июле 1943 года был сформирован 1-й Латышский ночной бомбардировочный авиаполк (32 самолёта ПО-2) – единственная авиционная национальная часть в Красной Армии.

Весной 1944 года в составе Прибалтийских фронтов Латдивизия участвовала в стратегической Ленинградско-Новгородской операции, осуществляя наступление в районе Насва-Новосокольники-Новоржев. 5 июня новообразованная 308-я Латдивизия под командованием генерал-майора Волдемара Дамберга и 43-я Гвардейская Латдивизия под командованием полковника Алфреда Калниня образовали 130-й Латышский стрелковый корпус численностью 16 тысяч человек. Командиром корпуса стал генерал-майор Детлав Бранткалн. 18 июля 1944 года в составе 2-го Прибалтийского фронта воины 130-го Латышского стрелкового корпуса ступили на латвийскую землю…

Начало немецкой оккупации Латвии ознаменовалось кровавой вакханалией местных националистов самостоятельно уничтожавших евреев, коммунистов и комсомольцев по заранее составленным спискам. Немцы вскоре упорядочили все «процедуры», и, попутно, объяснили, что никаких «латышских порядков» в германском рейхскомиссариате «Остланд» нет и не предвидится. Это немного отрезвило предполагавших воссоздание Латвийской республики или хотя бы автономии. Для жителей же наступили былые времена, когда любой немец был выше по положению, теперь неповиновение каралось более кроваво. Рига и окрестности пополнились концлагерями и гетто, местные полицейские батальоны прислуживали новым «баронам».

В этих условиях КПЛ снова потребовалось организовать подпольную работу, а в перспективе – партизанскую борьбу. Здесь мы обозначим ещё один исторический феномен – комсомольское подполье и его организатор – Имант Судмалис.