История империи монголов. До и после Чингисхана

Очень вовремя для наследника умер его брат Парвез, а через год и отец Джехангир. На престол взошел Шах Джахан. Этот мятежный сын, боясь, что власть легко отнять, тут же упредил всех своих конкурентов — он велел убить всех родичей по мужской линии. Теперь единство власти было обеспечено.

Правление Шах-Джахана лучше всего было воплощено в камне, то есть падишах занимался превращением столицы Агры в настоящий рай на земле, именно таковые слова запечатлены на одном из сохранившихся архитектурных памятников. Он действительно очень много строил, и все это прекрасные сооружения. Такого размаха строительства Индия не знала при его предшественниках. Агра, Лахор и Дели совершенно изменили свой облик. Знаменитый Тадж-Махал — усыпальница его любимой жены, стала по праву одним из чудес света. В пару ей Шах-Джахан собирался возвести собственный мавзолей, но уже не из белого, а из черного мрамора, по другую сторону реки, точно напротив, и по проекту между ними должен был идти прекрасный ажурный мост — Мост Вздохов. Но проект так и не был осуществлен. Наследник его воплощением не озаботился.

О Тадж-Махале как мериле настоящей любви в Азии слагались легенды. Да, эта любовь была, и падишах тяжело переживал утрату своей любимой. Но никакая любовь не мешала ему заниматься государственными делами: он много, хотя и часто неуспешно, воевал. К концу правления под властью империи оказалась практически вся Индия. Зато походы на север, в Среднюю Азию, были организованы плохо и провалились.

В это же время шах Аббас Второй отобрал у Великих Моголов часть Афганистана. Шах-Джахан был вполне просвещенным монархом, но, кажется, его мало заботила жизнь подчиненного индийского населения. В его правление случилось несколько страшных голодных лет, следующих чередой. Люди ели все, что только могли найти, голод был таких масштабов, что, как писали современники, люди ели падаль, родители убивали собственных детей, а если не было вовсе ничего — разрывали могилы и толкли в муку кости. В одном только Гуджарате от голода погибло почти 3 миллиона человек. Не лучше было в Декане и Голконде. На эти кошмары Шах-Джахан не реагировал. С подвластного народа точно так же, если не в повышенном масштабе, взимались подати, отчего голод становился только пуще. Деньги же шли на строительство, войны и флот. При этом падишахе размер флота был столь велик, что жители Гаджапура продавали корабли иностранцам. Эти посудины весьма ценились европейцами, которые все плотнее обсиживали могольское государство.

Народ сначала терпел, потом стал бунтовать. Для подавления бунтов по всей земле Моголов посылались карательные отряды. Приходилось утихомиривать этот народ в ранее подчиненных областях, которые прежде считались спокойными. Армия Моголов была огромной, она разрослась до чудовищных масштабов, но — увы — эта армия стала куда менее боеспособной, чем при предыдущих властителях. Росла она более за счет дополнительных служб, так называемых обозников, которые следовали за вооруженными силами с провиантом и предметами первой необходимости, которые выгодно сбывали солдатам. Когда армия выдвигалась в поход, то казалось, что начинается великое переселение. Обозы замедляли ход войска, мешали ему, но падишах не принял никаких действий, чтобы вернуть войску былую мощь и мобильность. Напротив, главным достоинством он считал наличие хорошо обученных боевых слонов. Если на равнинной индийской земле эти слоны помогали выигрывать битвы, то они были бессмысленной затеей в горах, где воинам приходилось иметь дело не с мятежными князьями или крестьянами, а с отлично вооруженными и маневренными войсками Аббаса.

Неудивительно, что эта афганская война была проиграна. Слоны застревали на горных тропах. Да и кто же идет в горы на слонах? Содержание этой армии требовало постоянных денежных вливаний. Падишах — вливал. Но требовалось менять структуру войска, об этом не позаботился. Армия Шах-Джахана могла успешно справляться с задачами только внутри Индии, за ее пределами эта видимость мощи оборачивалась злом. Так что при падишахе империя Великих Моголов стала, по сути, индийской империей, ничего кроме Индии она удержать не могла. Падишах в целом и ориентировался на земли Индии, недаром он приближал к себе раджпутов, пытался находить понимание в среде местной индийской знати.