История империи монголов. До и после Чингисхана

Как писал очевидец: «…столько пролилось крови, что воды реки Зиндаруда, на которой стоит Исфахан, вышли из берегов. Из тучи сабель столько шло дождя крови, что потоки ее запрудили улицы. Поверхность воды блистала от крови отраженным красным цветом, как заря в небе, похожая на чистое красное вино в зеркальной чаше. В городе из трупов нагромоздили целые горы, а за городом сложили из голов убитых высокие башни, которые превосходили высотою большие здания». Все эти разрушения, смерти и пожары оправдывались новым подходом к исламу: и среди мусульман есть «правоверные», а есть и «неверные». Тимур взял на себя роль отделить верных от неверных. Неверными, как и некогда при Чингисхане, считались те, кто не следует за Тимуром или открыто против его власти восстает. Из голов тех, кто был признан неверным, и возводил гураган свои башни, которые на людей слабонервных оказывали страшное впечатление. Но для самого Тимура эти башни из голов и прочие мерзости были скорее очистительным актом: так он выводил возможных мятежников и, раз увидав рукотворные памятники войны, эмиры, прежде чем бунтовать народ, хорошенько задумывались о последствиях.

С каждым годом желающих выступить против Тимура становилось все меньше. Постепенно все среднеазиатские земли соединились под его рукой. Теперь можно было идти походами в более далекие страны — Иран, Багдад, Сирию, но первыми на очереди оказались земли Кавказа, некогда подчиненные Чингисханом, но неспокойные и никакой монгольской власти реально не признающие. В кавказские походы Тимур впутался из-за особых отношений с одним из наследников золотоордынского престола — ханом Тохтамышем. В Золотой Орде проблема с дележом власти стояла даже острее, чем в Средней Азии.

Смуты в Золотой Орде

Наибольшего могущества Золотая Орда, созданная завоеваниями Бату, достигла во времена хана Узбека. Он правил долго — на протяжении 30 лет — с 1312 по 1342 год. Недаром, наверно, Ибн Батута назвал Узбека одним из семи самых могущественных правителей мира. При Узбеке в его землях был установлен правильный монгольский порядок, жизнь стала безопасной, а по дорогам можно было ездить из Азии до самого Крыма, не боясь грабителей и убийц.

Вступив во власть в молодом возрасте, хан отличался умом, отвагой, он был энергичным в делах и хорошо управлял своим государством. Собственно, именно его заслуга, что в прежде неспокойной Золотой Орде удалось хорошо разобраться с местными князьями «урусов»: хану удалось «укоротить» нравы этих князей, действуя где дипломатией, где силой. Удалось ему так же успешно справиться и с раздорами в среде собственно монгольской знати. Достиг этого он, опираясь на ислам. Сам хан, по рассказам современников, был хорошим мусульманином. Но он оставался столь же толерантен к чужой вере, как и те, кто правили прежде него. Известно, что для русских провинций в составе Золотой Орды Узбек издал следующий указ: «Все чины православной Церкви и все монахи подлежат лишь суду православного митрополита, отнюдь не чиновников Орды и не княжескому суду. Тот, кто ограбит духовное лицо, должен заплатить ему втрое. Кто осмелится издеваться над православной верой или оскорблять церковь, монастырь, часовню, тот подлежит смерти без различия, русский он или монгол. Да чувствует себя русское духовенство свободными слугами Бога». Об этой веротерпимости говорит такой хотя бы факт: когда сестра Узбека Кончака была выдана за русского князя Юрия Даниловича, она была крещена в православную веру. И это при том, что сам Узбек был хорошим мусульманином!

Правление Узбека проще охарактеризовать словами «закон и порядок». Система упорядочивания управления большой территорией наилучшим образом была реализована именно при Узбеке. В его время мелкие улусы Золотой Орды были прочно привязаны к столице Узбека — Новому Сараю. Если прежний Сарай был довольно небольшим волжским городком, в основном ремесленным, то Узбек создал роскошную столицу, ориентируясь, очевидно, на далекий Каракорум.

Как пишет Хара-Даван, «город был пересечен каналами и орошен прудами» (вода была проведена также в отдельные дома и мастерские). Одна из систем бассейнов располагалась по склону Сырта. Падение воды использовалось заводами, устроенными около дамб (белый уголь татарской столицы). Найдены остатки железных приводных колес в несколько пудов весом. Старый Сарай во времена Узбека являлся по преимуществу промышленным центром: развалины горнов, кирпичный завод, поташные печи ·, целые городки керамичных мастерских. Однако и в Новом Сарае открыты остатки монетного двора, ювелирных, придворных сапожных, портновских и других мастерских. В торговом квартале обнаружены остатки товаров происхождением со всех концов монголосферы, например, кофе, чем опровергается мнение, что кофе вошел в употребление только в XVII веке. В деревянных конструкциях встречаются еловые бревна (ближайшие еловые леса отстоят от Сарая на несколько сот верст).