Читаем История франков полностью

Была, однако, упомянутая Фредегунда замечательной красоты, проницательная умом, в коварстве – за исключением Брунгильды – не знающая себе равных. Подчинив своим желаниям Хильперика, настолько страстью к себе завладела его умом, что тот, не в состоянии одолеть ее женские прихоти, как дешевый раб подчинялся ее женским капризам. И вот, любя ее горячей любовью, в один из дней вышел из королевских покоев в конюшню, собираясь отправиться на охоту. Королева, полагая, что король уже уехал, в дальней спальне готовила к мытью свою голову. Король же, вновь вернувшись в покои, вошел в спальню позади нее, и шутя ударил ее, склонившуюся над скамьей, тростью по заду. Та, думая, что это сделал Ландерих, который тогда был графом и майордомом королевского дворца и привык заниматься с королевой развратом, говорит: «Зачем, Ландерих, вытворяешь такое!» Тотчас король, сделавшись словно безумным, когда услышал это, теряясь в подозрениях, вне себя от возмущения, выбежал в растерянности, стремясь уйти прочь от соприкосновения с отвратительным развратом, не находя себе в смятении места во дворце. Поэтому отправляется в чащу леса, чтобы занятием охотой развеять ярость, вспыхнувшую в его душе. Королева же, поняв, что король с негодованием воспринял ее слова и что ее благополучию угрожает опасность, если будет ожидать его возвращения, отбрасывает страх и начинает действовать со всей женской решимостью. И послав людей, приказала позвать Ландериха, ему же сказала: «Сейчас дело касается твоей жизни, Ландерих. В скором времени надо будет думать тебе больше о погребении, чем о постели, если не предпримешь меры предосторожности». Рассказала ему все, что произошло и все, что было сказано. Узнав все это, Ландерих стал взвешивать свои проступки и тревожиться в мучительном осознании того, что ему некуда бежать, что неоткуда ждать помощи, чтобы ускользнуть, что он отовсюду окружен, словно тенетами, и удерживается, будучи схваченным. И вот, глубоко застонав, говорит: «Горе тому дню, в который пришел я к такой скорби сердца моего! Терзаюсь, несчастный, душой, и не знаю, что мне делать и куда податься». Ему Фредегунда говорит: «Послушай мою краткую речь, чтобы ты знал, как я желала бы устроить наше будущее, и что тебе предпринять. Когда король по своему обыкновению возвратится с охоты, темной ночью надо послать убийц, которые, презрев свою жизнь за обещанную награду, нанесут ему смертельную рану. После этого мы будем властвовать с сыном Хлотарем, избавившись от опасности смерти». Ландерих одобряет совет, и когда Хильперик вернулся из леса, а те, которые пришли с ним, разошлись кто куда, те, которые были посланы, исполняют приказ: окружив, убивают его, спешивающегося с лошади, крича, что злоумышленники, посланные королем Австразии Хильдебертом, убили их господина и быстро скрылись в лесу. Услышав это, те, которые были поблизости, вскочив на лошади, попытались преследовать тех, кого не было видно. Когда никого не обнаружили, вернулись назад. Пришел, как только узнал, что король убит, епископ Сильванектский Маллульф, который уже третий день находился в шатре и не мог поговорить с королем из-за надменного самодовольства, которым кичился этот король. Забрав его тело и облачив в лучшую одежду, возложил в ладью, и, перевезя его от поместья Калы[570], где все произошло, в Паризии, похоронил в базилике святого Винсента[571], которую тот сам во время, когда аббатом был Скубилион, королевским указом сделал свободной от всех общественных обязанностей, куда бы ни направлялись монахи и откуда бы ни возвращались и чем бы ни занимались во всех областях его королевства. Также во время, когда аббатом был Дроктовей, пожаловал ей королевской грамотой два имения, расположенные в паге Кадурка[572], из которых одно называлось Ипиаком, другое же – Адиаком.

Был же Хильперик предан обжорству, чьим богом было брюхо. В его правление немногие клирики были произведены в епископы, поскольку он сам отдавал приходы неофитам[573]. Считая, что он сам в свои времена всех превосходит во всезнании, сочинил две книги, стремясь подражать Седулию[574], в которых многие стихи оказались сказонтными[575], ибо содержали краткие слоги вместо долгих, а долгие – вместо кратких.

Хотя он и сочинял небольшие произведения, даже гимны и мессы, которые нельзя было понять никоим образом, они исчезли из памяти людей вместе с самими упомянутыми выше книгами. Неохотно принимался за разбор тяжб бедняков, приходы и монастыри ненавидел, словно врагов, настолько, что часто, сидя во дворце, говорил находившимся рядом с ним: «Вот, наше достояние перешло к церквам, теперь правят одни епископы, одним им оказывается почет». Святителей Божьих превратил для себя в объект насмешек и пересудов. К чему, однако, так много рассказываем о его скудных нравах? Одним словом, никого никогда по-настоящему не любил, никем не был любим. Так и погиб, ненавидимый своими, нелюбимый чужими.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное