История франков

Король же Хильперик по совету Фредегунды начал притеснять[507] подвластный народ тяжелейшими поборами. Из-за этого многие из низших сословий, покинув родную землю, предпочли искать себе пристанища изгнанниками на чужбине, чем, населяя отцовские места, гнуться под тяжестью несправедливых налогов. Ибо помимо прочих податей, которые были принуждены платить даже происходящие из рода свободных, приносили к королевскому столу от земли, возделанной собственным трудом, амфору вина. Референдарий Марк, назначенный обеспечить исполнение этой обязанности, когда понуждал увещеваниями и угрозами все города Аквитании, относящиеся к королевству Хильперика, к выплачиванию этого налога, был зарезан[508] горожанами Лемовиков, поднявшими бунт. Были сожжены в огне также все податные книги, которые он нес с собой.

Хильперик же, каждый день к плохому добавляя худшее, был застигнут[509] сильной лихорадкой. Когда оправился от этого недуга, начал сильно недужить его маленький сын, еще не принявший крещения. Когда же был осенен благодатью крещения и когда недуг несколько отступил, не смог обрадовать мать в полной мере. Ибо когда он выздоравливал, она была опечалена тем, что впал в подобный недуг его брат старшего возраста Хлодоберт. И так в конце концов неизвестная зараза поразила все королевское потомство. Казалось, что, как бы перейдя из организма короля, решила найти себе по праву наследства место пребывания в членах детей. Наконец Фредегунда, чье истерзанное сердце столько раз мучила боль страдания, сколько раз созерцала находящиеся при смерти тела своих детей, оставила прежнюю жестокость и облекла свою душу человеческим состраданием. И, подойдя к королю, повела с ним такой разговор: «Стоит нам с тобой, мой муж, которые столько времени был одержимы злом и которых не наказало высшее Мягкосердечие, отплатить за благодеяния Божьи, оказанные нам. Ведь не терпели мы бичевания всемогущим Богом, как преступники, но, воспитанные розгой, как дети, испытали на себе сказанное через пророка: «Бьет же всякого сына, которого принимает[510]». Вот так и мы были всегда мучимы недугами и различными несчастьями; помимо этого, теряем объятия дорогих нам сыновей, которых подвели близко к смерти слезы вдов и сирот, несправедливо обиженных нами. Раскаемся же, наконец, во зле, которое когда-то совершили, и, обратившись к Господу, будем молить Его быть снисходительным к нашим порокам, ибо не отвернется от молящихся Ему, хоть и недостойных Его, потому что милостив и милосерден. Сожжем поэтому несправедливые податные списки, которые установили для притеснения неимущих, уничтожим их для нашего и наших детей благополучия. Если раскаемся искренне, нам не надо будет бояться претерпеть тяжкое, так как самое тяжкое мы уже перенесли. Ибо что можно претерпеть тяжелее, чем потерять самое дорогое? Что, поистине, для нас может быть милее, чем любовь детей? Кому же мы сохраняем собранные в течение стольких лет богатства, если переживем наследников, которых желали сделать преемниками? Поистине, стоит нам опасаться быть осужденными как тот богач в Евангелиях, который, перестраивая амбары и собирая многие богатства, получил ответ, что не увидит завтрашнего дня и не узнает наследника своего достояния[511]. Но уже может быть милостивым Тот, Кто наказал, и более снисходительным, чем если бы вообще не наказывал». Ведя такую речь, королева Фредегунда отвратила Хильперика от безумных намерений и настолько умерила его рвение, что тот собственноручно предал всепожирающему огню книги, в которых был записан неправый закон. Когда это было сделано, закончил свои дни их младший сын. Его тельце было похоронено в оратории святых мучеников Дионисия и иже с ним пострадавших[512]. Прошло немного времени, и оказался при смерти также и другой из сыновей – упомянутый выше Хлодоберт. Мать, пришедшая в ужас от мучительных стонов больного сына, перенесла его в Свессион, в базилику святого Медарда, где оба родителя принесли обеты, почтив могилу святого золотыми дарами. Но с наступлением ночи больной испустил дух. Народ вышеназванного города, облаченный в траурные одежды, в величайшей скорби провожал его в погребении до церкви святых Криспина и Криспиана[513]. В этом месте вышеупомянутый сын короля обрел могилу в земле. На следующий год другой из сыновей Хильперика, именем Теодорих, обрел предел жизни. Тогда Хильперик, поняв, что над его челом нависла угроза Божественного наказания, раздал многие дары церквам и убогим. Оставался же в живых к тому времени единственный потомок королевского рода, которого Хильперик заключил по совету Фредегунды под стражу и отдал стражникам для наказания[514]. Хильперик настолько упорствовал в злых поступках, что для него не было достаточно того наказания, которое угрожало его роду, если не усугубил его своими преступлениями.

Глава 32. О наводнении, буре, землетрясении и многих предзнаменованиях.