История франков

Глава 27. О речи короля бургундов Гунтрамна к Хильдеберту.

Гунтрамн же, король бургундов, передал Хильдеберту, королю австразийцев, чтобы вместе со знатью своего королевства с миром встретился с ним на мосту, который называют Каменным[495]. Когда тот прибыл, долго с ним обнимался. Затем в присутствии всех так обратился к нему: «Случилось, что из-за моих грехов лишен я сыновей, рожденных мной. От того мне, не имеющему собственных наследников, необходимо искать рожденных другими, кому оставить накопленные богатства. Поэтому посчитал лучшим избрать тебя, мой племянник Хильдеберт, самого дорогого мне из всех живущих, чтобы стал и преемником моей королевской власти, и владельцем собранных богатств. Из-за этого прошу, чтобы была между нами любовь, какая должна быть между отцом и сыном. Пусть один защищает нас щит, одно хранит от недругов копье. И с сегодняшнего дня и впредь пусть остается между нами такая привязанность, что, если, даст Бог, порожу сыновей, тебя, однако, не отстраню от права наследования». После того, как было произнесено это, и после того, как знатные Хильдеберта поручились за него, так как был еще ребенком, после совместной трапезы почтив друг друга подарками, разошлись по домам. Однако оба послали к Хильперику послов, объявив, чтобы либо вернул то, что захватил из их королевств, либо готовился к ратным столкновениям. Хильперик же в то время отнесся к этому свысока.

В это время в народе поднялось волнение против епископов Салония и Сагиттария. Святой Никита, предстоятель Лугдунский, воспитав их, сначала поставил диаконами, затем удостоил сана священника и назначил епископами: Салония – в Эбредун[496], Сагиттария же – в Вапинг[497]. Те же не занимались вопросами веры как епископы, но как тираны погрязли в убийствах, грабежах чужого добра, разврате. И их порочность дошла до того, что напали с вооруженной толпой на Виктора, предстоятеля Трикастинов[498], когда тот праздновал день своего посвящения в сан. Содрав с него одежду, избив и разогнав слуг, захватили всю столовую утварь, оставив самого предстоятеля одного в таком поругании. Когда сведения об этом происшествии дошли до слуха короля Гунтрамна, по его указанию в Лугдуне был собран под председательством святого Никиты собор[499], который, доказав вину, изгнал их с занимаемых мест. Те, сильно негодуя на это, заручились поддержкой короля. Получив от него письма, отправились к Римскому папе Иоанну. Убедив его в том, что они несправедливо осуждены, привезли королю письма от него с указанием восстановить их на своих местах. Король, дав им словесное порицание, приказал вернуться в свои города. А те, помирившись с Виктором, направили к нему людей, которые ему причинили обиды, чтобы он сам наказал их. Он, помня о завете Господа, отпустил их, не воздав злом за зло, невредимыми по домам. В конце концов Салоний и Сагиттарий, каждый день к дурному добавляя худшее, совершили много убийств, приняв участие в экспедиции, которую организовал Муммол против лангобардов. Равным образом и над своими согражданами настолько жестоко свирепствовали, что многих избивали вплоть до пролития крови. Когда об этом сообщили королю Гунтрамну, он приказал доставить их, но не допускать до приема у себя на время расследования. Сагиттарий воспринял это с таким негодованием, что, говоря о короле недостойное, открыто утверждал, что сыновья короля не будут царствовать потому, что их мать из прислуги Магнахария. Ведь сыновья короля тогда еще были живы. Король, воспылав из-за этого гневом, отобрал у них лошадей и все, что было у них, а самих заточил, чтобы каялись, в два монастыря, далеко отстоящие друг от друга, поручив своим наместникам, поставленным в тех местах, чтобы охраняли их с неусыпным вниманием вооруженные люди, дабы случайно не ускользнули. Как раз в это время заболел старший из сыновей короля. Некоторые приближенные, приходя к королю, убедили его повелеть упомянутым епископам вернуться в собственные приходы, чтобы часом не пал гнев Божий на дом государя из-за их осуждения. Когда король не отказал им в просьбе, Салоний и Сагиттарий, вернувшись домой, показывали себя настолько ревностными поборниками святой веры, что, ежедневно оглашая весь по порядку Псалтирь, казались непрестанно читающими псалмы. Однако через некоторое время до такой степени вернулись на свою блевотину[500], что, предаваясь прелюбодеянию и пьянству, когда клирики пели утренние псалмы, сами все еще пребывали в застолье и требовали вина. С наступлением же зари спали в окружении женщин вплоть до третьего часа дня. И так как вели такой образ жизни, презирая Бога, сами, также презираемые Богом, навлекли на себя его гнев, что мы покажем в последующем.

Глава 28. О жестокости Хильперика к Эннодию и другим сторонникам Хильдеберта и о набеге бретонцев.