История франков

Велизарий[276] же, после того как в Константинополе, как мы сказали выше, отпраздновал славный триумф над вандалами, стал самым близким из друзей Юстиниана. И получив привилегию самого близкого общения с императором, когда сам приглашался как первый из первых советников, посвященных в секреты, умы многих завистников настроил против себя. Они, досадуя, что тот более влиятелен, и считая, что в чем он преуспевает, в этом мешает им, делали вид, что озабочены безопасностью цезаря. Часто давали ему знать, чтобы остерегался козней Велизария. Говорили, что, если бы они не отозвали того под предлогом доверительного обсуждения, Юстиниан уже давно был бы погублен мечом Велизария, царство же освобождено для незаконного преемника. Этими и подобными разговорами членов царской свиты, а также придворной знати в императоре постепенно разгоралась ненависть. Считая влияние Велизария подозрительным, он отстранил его от обязанностей патриция. Велизарий, освобожденный от общественных дел и надеясь в дальнейшем вести спокойную жизнь, поселился в своем частном доме. Но так как сложно избежать зависти, когда сопутствует удача, завистниками вновь выдвинуто обвинение, поскольку вел он себя в манере, не свойственной частным лицам. Ибо куда бы не отправлялся, шел, окруженный двенадцатью тысячами рабов. Были некоторые, кто желали бы, чтобы его даже лишили жизни. Но когда не смогли склонить мнение императора к своему намерению, попытались его самого лишить царской власти. Найдя удобный момент, когда принцепс шел смотреть зрелище на стадионе, самовольно задержали его и лишили как короны, так и пурпурного одеяния. Приведя на середину театра некоего Флориана, распорядились, чтобы тот восседал на царском троне. Юстиниан же, задетый таким оскорблением, послал людей к Велизарию, чтобы сказали:

– Вот что передает Юстиниан, некогда цезарь и август: «Предав в настоящий момент забвению обиды, мой Велизарий, прошу, вспомни о прошлых благодеяниях и, если чем можешь, помоги мне!»

На это Велизарий так отвечает:

– Если бы у меня оставалось достаточно прежнего влияния, я бы оказал поддержку просящему. А сейчас напрасно расточает просьбы, когда лишил меня обладания консульскими фасциями. Однако, подчиняясь заповедям Христа, Господа моего, не воздавая злом за зло, я готов, насколько смогу, оказать ему помощь.

И сказав это, тотчас спешит в присутствие нового принцепса, приказав всем своим рабам следовать за собой. И став у входа в театр, видит, что толпа ненавидящих его окружает трон императора Флориана. Тогда, обратившись к тем, кто были с ним, говорит: «Вот, вернейшие воины, наступил ожидавшийся со всеми обетами день для начала мести над врагами. Окружен тиран толпой злоумышленников, которые объединились с ним, надеясь на порочность нравов. И не стоит сомневаться, что они должны погибнуть равной смертью, ибо стали равными из-за своей порочности. Поэтому крепите карающие десницы, и, увидев, что я делаю, поступайте так же и вы». Войдя затем в театр, пока преклонял колено, как бы желая выразить почтение, обнажив меч, отсек голову мнимого принцепса. Пришедшие с Велизарием, увидев это, стали яростно разить обнаженными мечами стоящих вокруг. Те, кто ранее рукоплескали смене власти, придя в замешательство, нашли средство спасения больше в бегстве, чем в сопротивлении. Велизарий забрал голову Флориана с короной царства, и, придя к Юстиниану, так обратился к нему: «Очевидно, что завистники моего и твоего благополучия для того как можно больше засеяли рассадник раздоров между нами, чтобы и меня лишить власти, и тебя, лишенного моего присутствия, подвергнуть унижениям, как это сейчас явно видно. Однако я, не считая важным то, что, как ты знаешь, сделал против меня по совету недругов, возвращаю могущество великолепия высшей власти, которое те хотели отнять. Вспоминая прежние твои милости по отношению ко мне, удостаиваю тебя этого дара». Сказав это, возложил на его голову царскую диадему. Юстиниан, так восстановленный во власти, вновь назначив Велизария патрицием, направляет его против готов, которые, живя в Италии, сильно теснили римлян войной.

Глава 16. О божественном Бенедикте.

В эти времена блаженнейший отец Бенедикт просиял и благодеяниями своей великой жизни и апостольскими добродетелями сначала в месте, которое называется Сублаком[277] и которое отстоит от Рима на сорок миль, а в последующем – в замке Кассине[278], который называется Цитаделью. В это же время[279] священнейший Агапит[280], Римский понтифик, прибыв в Царьград[281], вернул к истинной католической вере принцепса Юстиниана, впавшего в секту Евтихия. Осудив Анфима[282], Константинопольского патриарха, некоторое время спустя папа окончил свои дни в этом же городе. Его преемником в первосвященстве стал Сильверий. Он был возведен без подтверждения императорского декрета самозванцем Теодатом[283], который завладел властью над готами. Развращенный деньгами, он навел такой страх на клир, что, если кто не соглашался, наказывался мечом.