История франков

Однако по прошествии года, когда из-за вновь проявленного легкомыслия показалась неверность графов Арверна, королю вновь было подана жалоба на притеснения епископа и Церкви. Король, вознегодовав из-за того, что напрасными усилиями так истомил себя, собрал гораздо большее войско и вновь отправился на землю Арверна, уже будучи отяжелевшим телесно и грузным массой растолстевшей плоти, хотя любой другой, даже из простонародья, не захотел бы и не смог ехать верхом из-за столь опасного телесного неудобства. Вопреки отговорам многих друзей, сам с удивительным воодушевлением стремительно снялся с места. И то, чего страшатся даже юноши, перенося летний зной июня и августа, высмеивал не выдерживавших зноя, хотя самого его часто надо было поддерживать сильными руками его людей в труднопроходимых болотистых местах. В этом походе участвовали: могущественнейший граф Фландрский Карл[2334], граф Андекавский Фулькон, граф Бретани, данник английского короля[2335] Ге́нриха[2336], войско из Нормандии, многие бароны и знатные люди королевства, которых было бы достаточно для покорения даже Испании. И вот, пройдя труднодоступные проходы Арвернии и встретившиеся на пути замки, король подошел к Кларусмонту. Когда же подвел войско к выдвинутому вперед и расположенному напротив города замку Монферранну, воины, которые должны были защищать замок, устрашившись невиданного войска франков, не равного своему, растерялись от одного его вида, дивясь отражавшим солнечное сияние панцырям и шлемам. И оставив внешние укрепления, едва укрылись в башне и ее процинкте[2337]. Между тем огнедышащее пламя, подведенное к строениям брошенных внешних укреплений, все превратило в пепел, кроме башни и ее процинкта. И если в первый день из-за быстро охватившего поместье пожара наши разбили лагерь вовне, на следующий день, когда пламя утихло, перенесли его внутрь. Король же поздним утром лишь тем одним своим деянием как опечалил врагов, так и обрадовал своих, что в то время, когда враги не переставали частыми вылазками и множеством выпускаемых стрел и метательных снарядов всю ночь тревожить палатки, находившиеся с одной стороны довольно близко к башне, а франкам было необходимо защищать их щитами даже при том, что между ними и врагами было выставлено вооруженное охранение, король отдал приказ своему рыцарю и знатному слуге Амальрику из Монтфорта[2338], чтобы, устроив врагам засады с обеих сторон, не дал им безнаказанно выйти из процинкта. Тот, будучи очень опытным в мероприятиях такого рода, вооружился и, когда франки зажали их с обеих сторон стремительным конным натиском, неожиданно схватил некоторых и быстро доставил к королю. Хотя они и просили, чтобы их выкупили больщим колочеством золота, король приказал искалечить их и отпустить к своим искалеченными, несущими кисти рук в руках. Остальные, напуганные ими, впредь оставили франков в покое.

Когда с продолжением осады с помощью сооруженных осадных машин и приспособлений вся Арверния покорилась воле и усмотрению войска, подошел герцог Аквитании Вильгельм[2339], полагаясь на войско аквитанов. Когда он разбил лагерь в горах и наблюдал, как на равнине блистали фаланги франков, его, изумленного столь многочисленным войском, охватило сожаление о том, что при своих незначительных силах пришел, чтобы терпеть разгром. И отправив к королю послов мира, просил переговорить с ним как с господином. Прибыв, стал просить следующим образом: «Господин король. Твой герцог Аквитании желает тебе всяческого благополучия и всяческого почета. Да не посчитает недостойным высочайшее величество короля принять службу герцога Аквитании и обойтись с ним по справедливости. Ведь законность как требует рабского служения, так и требует власти справедливого господина. Поскольку Арвернский граф владеет Арвернией, получив ее от меня, которой я владею, получив ее от вас, если он что-то совершил, я должен представить его вашей курии на рассмотрение вашего суда. Этому мы не только никогда не противились, но даже способствовали. И смиренно просим, чтобы приняли это. А чтобы у вашего величества не возникло каких-либо подозрений относительно этого, мы готовы выдать многих и в достаточном числе заложников, которых подготовили. Если так решат знатные люди королевства, да будет по сему; если же иначе – да будет так, как решат относительно этого». И вот король, посовещавшись со знатью королевства, принял, подчиняясь требованиям справедливости, клятву верности и достаточное число заложников, вернул мир отечеству аврелианцев и их церквям, установил аврелианцам день для судебного разбирательства дел между ними в присутствии герцога Аквитании, что отказывался делать до того[2340]. И отведя со славой войска, победителем вернулся во Францию.