История болезни

На такой вариант я согласился с радостью. Пристроив авоську с бутылками так, чтобы добыча не бросалась в глаза, я устроился на траве. Вроде бы бутылки сами по себе, я сам по себе. Сижу, свежим воздухом дышу. А сам посматриваю, где там матушка. С любителями пошарить по чужим карманам к тому времени я уже был знаком и был готов заорать, ежели таковые прискребутся до наших бутылок.

К счастью, охотников до чужого добра не нашлось. Да и матушка от меня далеко не отходила, что едва не сыграло злую шутку. Неподалеку культурно отдыхала компания мужиков. То есть, совмещали игру в преферанс с загаром и пивом. Когда очередная бутылка опустела, один из преферансистов с криком "Мамаша, лови!" метнул бутылку в нашу сторону. Скорее всего, меня из-за травы мужик не видел и кидал просто в сторону от мамы. Бутылка мягко шлепнулась в траву в полуметре от меня.

Где-то через полчаса обе сетки были наполнены под завязку. Среди пивных бутылок затесалось несколько штук винных и пара водочных. От такого богатого улова мое плохое настроение куда-то улетучилось. Дотащить сетки до дома было делом техники. Дома стеклянную валюту отмыли от налипшей грязи и остатков спиртного, после чего матушка перетаскала бутылки в пункт приема стеклотары универсама "Тульский". Сколько уж там по деньгам вышло – не скажу, не помню. Главное, что до зарплаты дотянули.

Но больше бутылки собирать не ходили, хотя и случались времена абсолютного безденежья. Очень скоро настали времена, когда сбор бутылок превратился в настоящий бизнес и попытка собрать урожай на чужой территории могла стоить не только денег, но и здоровья. А то и жизни...

Не рычи!

Кто смотрел старый советский детектив "Сыщик" наверняка помнит такую сценку: Ярмольник на мотоцикле, активно газует, готовясь рвануть как только загорится желтый сигнал светофора. А из соседней машины ему говорят "Не рычи!".

Лето одна тысяча девятьсот восьмидесятого в Питере выдалось жарким и солнечным. Самое лучшее время чтобы носиться с друзьями по двору, но я сидел дома. Три месяца назад мы переехали из блочной девятиэтажки на улице Белы Куна в унылый дом-колодец на улице Тверской. Чтобы встретиться с друзьями нужно было больше часа трястись на трамвае...

На новом месте друзей завести не успел, болтаться по Таврическому саду надоело, в телевизоре сплошной "Сельский час"... Поэтому я просто валялся на кровати, листая журнал "Искорка". Был такой детский журнал, приложение к газете "Ленинские искры". Газету я выписывал в качестве общественной нагрузки в школе, а "Искорку" читать любил.

Жарко, окно распахнуто настежь. От жары и скуки клонит в сон. Я уже почти засыпаю, но тут во двор въезжает "козел". Точнее, козел на Уазике.

Знаете ли вы, что такое двор-колодец? Это каменный мешок, высотой в шесть-семь этажей. Расстояние до противоположной стены может колебаться от пяти до пятнадцати метров. В больших дворах можно встретить чахлый скверик, иногда даже с фонтаном. Наш дом был построен в виде положенной на спину восьмерки, два кольца которой и были внутренними двориками. Каждый дворик метров шесть в диаметре. Никаких сквериков или фонтанов, голый асфальт. Если во двор протаскивалась легковая машина, то развернуться она уже не могла и выезжала задом. И, в полном соответствии с законами физики, акустика в этих каменных мешках просто обалденная.

Представили себе это счастье? Теперь представьте, что к вам под окно въезжает советский внедорожник. Водитель не глушит двигатель, а наоборот – открывает капот и начинает что-то там регулировать, от чего машина регулярно взрыкивает. От грохота мощного двигателя в рамах дрожат стекла, комната заполняется выхлопными газами.

Самое правильное это высунуться в окно и попросить водителя отогнать машину на улицу. Это если бы я был взрослым. Но мне десять лет. В лучшем случае на меня просто не обратят внимания, в худшем обложат матом. Сна уже ни в одном глазу, от грохота и вони начинает болеть голова. Чтобы хоть как-то отвлечься грызу яблоко. Машина продолжает сотрясать двор. Я догрызаю яблоко и, не поднимаясь с кровати, со злости бросаю огрызок в раскрытое окно.

О, чудо! Уазик тут же глохнет. Раздается залп крупнокалиберного мата, из которого я понимаю только одно: мне лучше затаиться. Открытых окон много, догадаться из какого именно прилетел огрызок, невозможно. Водила несколько минут бессильно матерится, потом пытается завести машину. Уазик чихает, плюется, попукивает и постреливает, но не заводится. Очередная порция мата делу не помогает. Водила со всей дури хлопает капотом и куда-то уходит.

Часа через полтора Уазик на буксире вытащили со двора в неизвестном направлении.

Мы бродячие артисты...

В третьем классе, после похода в питерский Большой театр кукол, в голове прочно обосновалась мысль, что хочу быть артистом-кукловодом. Вот только с чего начать и куда податься не знал. От отчаяния даже в Москву написал, Сергею Владимировичу Образцову. Самое интересное: я потом от Образцова ответ получил...