История болезни

Первой закрылась лодочная станция. По привычке я забегал к старому деревянному домику, убеждался, что двери заперты на висячий замок. Не верил, что закрыли навсегда до тех пор, пока домик не снесли.

Потом закрыли игротеку. А летом восемьдесят четвертого парк формально закрыли на реконструкцию. То есть, гулять по нему было можно, но никакие секции не работали, только городок аттракционов продолжал вышибать деньги из посетителей.

После развала Союза парку присвоили статус музея. Из многочисленных детских площадок осталась только одна. Зато количество забегаловок резко увеличилось. Одно кафе разместилось прямо на эстраде. Городок аттракционов влачил жалкое существование дольше всех, его прибили совсем недавно, расчистив место для очередного газпромовского проекта.

Вместо каруселей в парке воткнули памятник Есенину и бюст Чайковского. На якобы музейных газонах парка с удовольствием загорают жители окрестных домов, периодически вляпываясь в собачье дерьмо. Детский парк стал местом выгула собак. Зато со статусом музея.

Враг всюду!

Лето восьмидесятого года запомнилось массой новых впечатлений.

Во-первых, новое жилье в самом центре Питера, где я до этого не бывал практически ни разу. Пару раз с матушкой ездили в цирк, один раз удалось побродить по Невскому и Петропавловке... Я, кстати, все боялся, что вот-вот разведут мосты и мы домой в свою Петрославянку не попадем. А времени было шесть часов вечера...

Во-вторых, по многочисленным просьбам детворы устроили повторный показ "Приключений Электроника". На тот момент, пожалуй, самый любимый фильм.

В-третьих, премьера многосерийного фильма "Место встречи изменить нельзя". И следом известие о смерти Высоцкого...

Ну и главное – олимпиада!

По телевизору радостные голоса вещали о том, как Москва и Ленинград, Таллин и Киев ждут спортсменов со всего мира. Говорили о традиционном гостеприимстве, о братстве народов... Праздник!

А тем временем весь медперсонал, включая санитарок психоневрологического диспансера №7, проходил обучение на предмет подлостей от мирового капитализма. Матушка на этих занятиях от услышанного так перепугалась, что почти все потом на мою голову выплеснула, желая уберечь единственное дите.

Какой только хрени я тогда не наслушался! Рассказывали, будто в Москве пара пожилых иностранцев зашли в пирожковую. Поели-попили, расплатились и ушли. Под столом, где сидели иностранцы, работница пирожковой обнаружила женскую сумочку. Из любопытства (ну, конечно!) решили посмотреть что там. Открыли сумочку и все тут же умерли. В сумочке оказался жутко ядовитый газ! От него даже тараканы на кухне умерли...

Другая страшилка казалась более реальной. В те года интуристов обязательно таскали в Смольный, смотреть на кабинет Ленина, откуда он руководил революцией. Рядом постоянно вертелись пацаны, промышлявшие мелкой фарцовкой. Вот и рассказывали, будто один добрый иностранный дядя угостил детишек конфетками, от которых детишки умирали долгой и мучительной смертью.

Но больше всего запомнился матушкин рассказ про чуму. Шут его знает, в какой больной голове родилось подозрение, будто американцы горят желанием завести в Советский Союз бациллу чумы. Может, аукнулась эпидемия холеры в Одессе, не знаю. Но к нашествию чумной заразы готовились очень серьезно. То есть, согнали всех дежуривших на тот момент санитарок в ординаторскую, старшая медсестра вырядилась в противочумной наряд собственного приготовления. Дай Бог памяти:

сперва надевался халат как обычно. Поверх еще один халат, но задом наперед. Оба халата заправлялись в штаны с резинками на щиколотках. Две пары носок, резиновые сапоги и резиновые перчатки. На голове ватно-марлевый кокон и полностью закрывающий голову капюшон. Последними надевались очки, более всего напоминавшие плавательные, с громадными выпуклыми стеклами и плотно прилегавшими к коже резинками. На выходе получался эдакий изрядно растолстевший Ихтиандр, которого сослали на картошку.

Матушка моя, увидев вылезающее из-за ширмы чудо, прыснула в кулак. Характер такой смешливый, палец покажи – хохотать будет. Глядя на маманю, захихикали остальные. Старшая медсестра попыталась что-то сказать, но из-под маски выходило глухое неразборчивое "бу-бу-бу". Через минуту ординаторскую сотрясали громовые раскаты хохота. Старшая сестра начала сдирать костюм, одновременно выговаривая несознательным санитаркам:

– Это же серьезное мероприятие!.. Нам же с чумой бороться... А вы заливаетесь... Да что ты тут!..

Спустив штаны до колен, старшая пыталась выбраться из надетого задом наперед халата. Путаясь в застежках, она все еще пыталась успокоить санитарок, что добавляло комизма ситуации. Матушка, утирая выступившие от смеха слезы, прохохотала:

– Ты штаны-то хоть сними, чума!

Новый взрыв хохота автоматически закрыл собрание.

И еще долго при слове "чума" персонал отделения начинало трясти от смеха...

И.О.О.