Читаем История балтийских славян полностью

Ознакомившись с бытом и общественным устройством балтийских славян, мы должны теперь взглянуть на духовную сторону их жизни. Невозможно, чтобы те исторические условия, которыми определились общественные отношения у этого народа, не имели действия на его религиозное развитие. Другие славяне, спокойно проведя свое младенчество в племенном дроблении, могли выступить на историческое поприще уже готовые к народному и государственному единству; и с тем вместе им дано было прожить в младенческой бессознательности пору язычества, и ощутить тогда потребность духовного развития, когда перед ними уже стояло христианство: едва только, можно сказать, подняли они глаза к небу с вопросом о Боге, которого прежде бессознательно чтили в окружающей природе, свет христианства озарил их, и они уверовали. Одних между всеми славянскими народами, славян балтийских, мы видели, жизнь политическая застала в племенном быте, и племенной быт стал окончательной формой их общества; а в одно время с деятельностью политической вызывалась у них, естественно, и деятельность духовная, в такое еще время, когда со всех сторон их окружили народы языческие: их религиозное развитие должно было совершиться в сфере язычества, как развитие общественное в сфере племенной ограниченности и племенного разъединения, и язычество у них возросло и укоренилось так, что потом уж никакая сила не могла его вырвать; а если, после долгого колебания, после многих переворотов, некоторые ветви, наконец, и решались отречься от своей языческой святыни, то с нею вместе отрекались они и от всего своего народного существа, по обращении в христианство они как бы переставали принадлежать к славянскому миру.

Нам известно, от каких исторических причин произошло у балтийских славян это преждевременное возбуждение жизненной деятельности, источник их раннего бессилия и главное начало их гибели. Мы не будем уже на этом останавливаться; но кроме тех общих причин, действие которых должно было обнаружиться в религиозной жизни балтийских славян так же, как в общественной, в усилении у них именно религиозной стихии в раннюю пору язычества, могли участвовать еще особенные условия. Беспрестанные столкновения и сношения балтийских славян с чужими народами, их окружавшими, войны, нашествия, временное завоевание, торговля, все это по необходимости сближало и знакомило их с разными религиозными понятиями и системами, вырабатывавшимися в их соседстве, у скандинавов и немцев на севере и западе, у пруссов и других литовских племен на востоке: а все эти народы имели мифологию несравненно более развитую, нежели древняя мифология славянского племени. В особенности о немцах и скандинавах можно сказать почти наверняка, что они не только своим постоянным влиянием и общением способствовали религиозной деятельности балтийских славян наравне с гражданской, но относительно религии, в древнейшую пору прямо на них действовали примером.

Уже в то время, как германцы властвовали на Поморье над славянами, у них была мифология вполне определенная: личности богов резко обозначались; приносились человеческие жертвы, существовали жрецы с особенными правами и властью. А у нагарвалов, ветви лугиев, которые, как мы знаем, жили на Славянской земле, велось какое-то особенное таинственное поклонение. Вот что об этом говорит Тацит: «У Нагарвалов показывают рощу, где издревле воздается поклонение богам. Распорядитель его – жрец в женском платье; но обожаются, говорят, существа мужеские, которые поименно можно назвать Кастором и Поллуксом: таково значение божества; имя – Алкис. Нет ни кумира, ни следа иноземного верования; но (как Кастор и Поллукс), обожаются братья и юноши».

Другое, не менее таинственное, поклонение существовало на Славянской же земле, на острове Балтийского моря (значит, вероятно, Ране). Исчислив ветви прибалтийских германцев, Тацит говорит: «У них ничего замечательного нет, кроме того, что они воздают общее поклонение Нерте, т. е. Матери-Земле, и верят, что она вмешивается в человеческие дела, посещает народы. Стоит на острове Океана (т. е. Балтийского моря) нетронутый лес, и в нем хранится священная колесница, покрытая завесою: прикасаться к ней позволено лишь одному жрецу. Он узнает, что богиня присутствует в святилище и, везомую (на колеснице) коровами, сопровождает с великим благоговением. Настают радостные дни, пируют места, которые она удостаивает своего проезда и посещения; не предпринимают войны, не дотрагиваются до оружия; все железное заперто; мир и покой тогда только знакомы народу, тогда только любимы им; покуда, наконец, богиня не пресытится обращением со смертными, и жрец не возвратит ее в святилище. Тогда колесница и покровы, и если угодно верить, то и самое божество, омываются в сокровенном озере; при этом прислуживают рабы, которых тут же поглощает озеро. Оттого таинственный страх и благоговейное неведение предмета, который видят лишь осужденные на смерть».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Тяжелые сны
Тяжелые сны

«Г-н Сологуб принадлежит, конечно, к тяжелым писателям: его психология, его манера письма, занимающие его идеи – всё как низко ползущие, сырые, свинцовые облака. Ничей взгляд они не порадуют, ничьей души не облегчат», – писал Василий Розанов о творчестве Федора Сологуба. Пожалуй, это самое прямое и честное определение манеры Сологуба. Его роман «Тяжелые сны» начат в 1883 году, окончен в 1894 году, считается первым русским декадентским романом. Клеймо присвоили все передовые литературные журналы сразу после издания: «Русская мысль» – «декадентский бред, перемешанный с грубым, преувеличенным натурализмом»; «Русский вестник» – «курьезное литературное происшествие, беспочвенная выдумка» и т. д. Но это совершенно не одностильное произведение, здесь есть декадентство, символизм, модернизм и неомифологизм Сологуба. За многослойностью скрывается вполне реалистичная история учителя Логина.

Фёдор Сологуб

Классическая проза ХIX века