История Авиации 2004 06

Ситуация на фронте складывалась следующим образом. 10 декабря 1918 г. Главнокомандующий войсками Красной Армии, действующими на северо-западном направлении, Вацетис определил ближайшие задачи своих войск как «дальнейшее наступление, вплоть до занятия Ревеля, Пернова, Риги и овладения всем рижским побережьем». К счастью для эстонцев, их участок фронта посчитали второстепенным — основное наступление развернулось в направлении Брест-Литовска и Вильно, крупные бои с участием элиты Красной армии, «красных латышских стрелков», развернулись и на территории Латвии. Против Эстонии же в конце 1918 г. была задействована одна единственная 6-я стрелковая дивизия РККА численностью около 6 тысяч штыков. Для противодействия красным у эстонцев на 3 января 1919 г. было развёрнуто 4,8 тысяч человек при 147 пулемётах и 16 орудиях, плюс российско-белогвардейские формирования Юденича и «добровольцы» под английским командованием. Действуя совершенно несогласованно, и даже периодически вступая между собой в потасовки, порою переходившие в перестрелки, «союзники» сумели всё-таки в течение января 1919 г. оттеснить красных примерно до границы Лифляндской губернии. После этого на эстонском участке фронта установилось полное затишье.

Временное эстонское правительство, возглавляемое премьер-министром Константином Пятсом, постаралось использовать эту паузу в боевых действиях для усиления военной мощи молодого государства. Обширные планы предусматривали и создание военной авиации — для начала в виде «воздушной роты» в составе инженерного батальона эстонской армии, которым командовал бывший капитан царской армии Виктор Ринберг. Поскольку во всём мире лётчиков эстонской национальности было не густо, к началу 1919 г. удалось привлечь на службу только одного бывшего российского пилота морской авиации Юрия Отса (по некоторым данным — предка известного советского певца Георга Отса), а также двух кайзеровских авиаторов — лейтенанта Августа Роозе и фенриха Арнольда Ундера. Роозе, как «самый опытный и старший по званию» был назначен командиром воздушной роты, а пилот Отс с лётнабом Ундером составили первый «номинально комплектный» экипаж эстонской авиации.

Ещё хуже обстояло дело с материальной частью для воздушной роты. В руки эстонцев попала дюжина летающих лодок конструкции Григоровича, оставленных российским флотом на складах в порту Хаапсалу, в т. ч. один М-5, два М-16 и несколько М- 11, но после года «беспризорного» хранения они годились практически только на дрова. Немцы же оставили в Минной гавани Таллина два больших двухмоторных поплавковых гидросамолёта «Фридрихсхафен FF-41A», которые также были, мягко говоря, «не первой свежести». Но если планеры этих машин ещё можно было отремонтировать, то моторы были фактически в «убитом» состоянии. По одним данным их силовые установки были испорчены самими немцами перед уходом, по другим просто выработали ресурс. Из этих двух самолётов эстонцам удалось кое-как восстановить один (имевший серийный № 55), ставший первым самолётом эстонской военной авиации. На нём впервые нанесли опознавательные знаки эстонского государства: сине-чёрно-белые полосы на руле поворота и такие же треугольные «вымпелы» на крыльях и фюзеляже. Вот только данных, о том, поднимался или нет этот «Фридрихсхафен» в воздух, не имеется…

У немцев в районе Таллина был и сухопутный аэродром Ласнамяги, но всё имущество оттуда они вывезли в Фатерлянд или почти задаром продали финнам. Эстонские представители несколько раз посещали Финляндию с просьбами поделиться германской авиатехникой — всё-таки «наиболее этнически близкий народ», но прижимистые финны в январе 1919 г. согласились предоставить то ли запчасти для ремонта пары русских М-16, то ли один М-16, но неисправный — полной ясности с этим эпизодом до сих пор нет. Пришлось эстонцам из всех имевшихся у них русских самолётов с грехом пополам собирать один единственный.

Как водится, счастье привалило непосредственно с неба. 19 января 1919 г. в районе Нарвы эстонские подразделения захватили, причём на территории, контролируемой белыми, севший на вынужденную посадку красноармейский «Фарман F-ЗО», экипаж которого успел удрать через фронт к своим. Самолёт был вполне исправен, но не имел никакого вооружения. Пока эстонские авиаторы разбирались с этим приобретением, на них свалился очередной подарок: 31 января 1919 г. в районе Вастселиина в Южной Эстонии в расположении эстонских войск приземлился советский «Сопвич Струттер» («Сопвич полуторастоечный»), который пилотировал эстонец Рудольф Пиир. По одним данным он сознательно дезертировал из Красной Армии и угнал самолёт на «историческую родину», по другим тот был повреждён ружейно-пулемётным огнём с земли. Кстати, судьба лётнаба из этого экипажа неизвестна; если по тогдашней красноармейской традиции за Пииром в полёте надзирал какой-нибудь член партии большевиков или «сочувствующий», то его, скорее всего, попросту расстреляли. «Сопвич» перелетел в Таллинн, где прошёл мелкий ремонт и получил эстонские опознавательные знаки.