В школе к этому времени уже сформировалась плеяда одаренных и достаточно опытных педагогов с высоким уровнем собственного образования. У каждого курсанта в процессе учёбы они вырабатывали навыки самостоятельного управления техникой. Постепенно сбывались заветные юношеские мечты, которые укрепляли их волю, закаляли характеры. Очень тепло и сердечно вспоминал Алексей Владимирович свои юные годы, проведенные в стенах «Терки», своих педагогов. Особенно ему запомнился преподаватель Турган, который очень образно, порой в шутливом и веселом тоне, а, иногда используя яркие и остроумные выражения, вызывал у слушателей интерес к излагаемому материалу. Не менее интересной личностью в школе был инструктор лётного дела Юржа. Несмотря на потерю одного глаза во время Гражданской войны, он не потерял оптимизм и любовь к своей профессии. Юржа очень увлеченно вел занятия и часто иллюстрировал своими байками-рассказами о приключениях в воздухе излагаемый учебный материал. Его рассказы всегда включали приключенческие эпизоды и неизменно вызывали у слушателей уверенность в безопасности в профессии летчика. И все верили в его отчаянную храбрость. Одновременно Юржа не скрывал от курсантов, что в период Гражданской войны, особенно под конец ее, самолеты были сильно изношены и летали порой на различных смесях-суррогатах. Он откровенно признавался, что были моменты, когда летал на «честном слове и вере» в благополучном возвращении на аэродром.
Хотя «Терка» и именовалась Военно-теоретической школой, тем не менее, в се программе существовали и практические занятия, которые проходили на Комендантском аэродроме. Занятия проводились на списанных самолетах «Авро-504К». Мотор и сам планер с шасси были исправны, но нижняя плоскость крыла была оголена на треть. С них снималась перкалевая обшивка, покрывавшая крыло самолета, чтобы в момент выполнения упражнения «рулежки» с поднятым хвостом и в момент повышения оборотов мотора самолет на имел возможности оторваться от земли и взлететь.
Вначале инструктор обо всем до последней мелочи рассказывал курсантам, как проводится «рулежка». А затем с каждым поочередно осуществлял это упражнение. Убедившись, что все курсанты поняли, осознали и усвоили навыки «рулежки», инструктор допускал каждого к самостоятельному выполнению этого упражнения по кругу, но еще с опущенным хвостом и на малых оборотах. Только после этого разрешалось выполнять «рулежку» самостоятельно с поднятым хвостом и на повышенных оборотах.
Это было интересное и захватывающее практическое занятие. Каждый курсант ощущал от этого упражнения уверенность и близость предстоящего настоящего самостоятельного полета.
Бывало, что кто-нибудь из курсантов все же пренебрегал наставлениями инструктора. И они тогда тут же допускали ошибку. Или же кто-то проявлял лихость, которая приводила к поломкам материальной части. Но самым серьезным нарушением было то, что если во время выполнения самостоятельной «рулежки» проявлялся испуг или осуществлялось неожиданное торможение без видимых на то причин в обычной обстановке, то такой курсант немедленно отчислялся.
После выполнения упражнений с «рулежкой» программой предусматривались совместный полет с инструктором, который выполнял фигуры высшего пилотажа: «мертвую петлю» (петля Нестерова), переворот через крыло и ряд других упражнений. Этим выявлялись такие нежелательные реакции организма для дальнейшей службы летчика у курсантов, как рвота и головокружение. Позже в медицинскую практику обследования при профотборе в авиацию была введена «отолитовая реакция по Воячеку».
Так в конце 30-х годов готовились и ковались кадры для ВВС.
В 37-м учебном отделении, в котором курсанты росли, воспитывались и мужали, вместе с Алексеем Владимировичем учился и Василий Иванович Щелкунов, ставший впоследствии выдающимся летчиком, Героем Советского Союза, генерал-майором, командиром авиационной бомбардировочной дивизии дальнего действия. В 1941 г., вместе с группой полковника Преображенского, группа экипажей из состава авиации АДД под его командованием участвовала в бомбардировочных вылетах на Берлин.