— Прим. Авт.). Это значит, что пара Ил-2, сбросив дюжину фугасок, могла выбить почти всё живое на площади 241.000 м^2. Это при том, что немецкая батарея МЗА занимает площадь всего лишь от 10.000 м
Конечно, всего этого можно было достичь только в том случае, если данные о целях была сообщены экипажам перед вылетом. В противном случае над объектом удара начинался экспромт, результаты которого целиком зависели от индивидуальной и групповой подготовки экипажей.
Заметим, что уничтожить пост управления зенитным огнём было очень сложно, так как аппаратура и расчёт, располагавший так называемым командным прибором Kdo-Gerat36 (позже Kdo-Gerat40), мог находится на расстоянии до 500 м от огневой позиции зенитной артиллерии. Такой объект имел сравнительно небольшие размеры и хорошо маскировался, а потому обнаружить его с воздуха было крайне сложно. Однако, если удар по позициям зенитных орудий наносился, то целостность аппаратуры и его расчёта уже не играла большой роли при отражении налёта. Дело в том, что падающие на головы зенитчиков бомбы и реактивные снаряды часто вызывали взрыв готового боекомплекта, выкладывавшегося рядом с орудиями в значительных количествах. Последствия были почти всегда очень тяжёлыми.
Косвенным подтверждением изложенного выше является сравнение количества зенитных батарей малого калибра в 1939–1944 гг. и количества полученных Вермахтом и Люфтваффе 20- и 37-мм зенитных автоматов. При анализе таблицы необходимо учитывать тот факт, что, вопреки распространённому мнению, мощные счётверённые 20-мм «фирлинги» и спаренные 37-мм автоматы на самом деле составляли ничтожное количество от общего числа зенитных установок
Многие, вероятно, возразят нам, что 20-, 37-, 88- и даже 105-мм зенитки активно применялись в общевойсковом бою, причём даже одиночными установками.
Не возражаем. Действительно зенитная артиллерия играла одну из основных скрипок в борьбе с советскими танками, ДОТами, да и просто часто оказывала огневую поддержку гренадёрам и танкистам. В немецких документах и мемуарах можно найти немало свидетельств, как командир дивизии запросто мог придать какому-нибудь своему подразделению одну — две зенитные пушки, с целью разделаться с занявшим выгодную позицию КВ, или пулемётным расчётом противника.
Однако есть одно важное НО. Если открыть точный и эффективный огонь по идущим в атаку «тридцатьчетвёркам» для взвода «восемь-восемь» или ЗСУ Sd.Kfz.6/2, оснащённых 37-мм автоматом Flak18 или 36, не представляло проблемы, то в случае появления советских самолётов, вести ЭФФЕКТИВНЫЙ огонь по воздушным целям они уже не могли!
Уместен вопрос: почему?
Дело в том, что для стрельбы по наземным целям (из-за их невысокой подвижности) вполне пригодны обычные прицелы, а значит, наводчик зенитного орудия может вполне вести достаточно точный огонь прямой наводкой, ориентируясь по трассерам своих снарядов или разрывам, а цель ему будет указывать командир расчёта, осматривающий поле боя в обычный бинокль.
Однако по воздушным целям во Вторую Мировую войну стреляли уже с помощью дальномеров и систем управления огнём