История авиации 2002 04

канд. ист. наук подполковник Мирослав Морозов

Торпедоносцы Ильюшина В небе Балтики

Продолжение, начало в ИА № 3/2002

Ещё 3 октября 1941 г. 1-й МТАП был реорганизован в трехэскадрильный. Поскольку пополнений самолетами не поступало, в феврале 42-го в часть передали все уцелевшие на флоте самолеты СБ и Ар-2. На них стала летать 2-я эскадрилья. К 1 апреля 1942 г. 1-й ГМТАП располагал шестью (пять боеготовых) ДБ-3 в Углово, четыре (все в строю) находились в Новинках, а также ещё по одному неисправному находилось в Москве и Молотове (ныне Пермь). Кроме того, в полку имелось пять СБ. 12 экипажей были обучены минным постановкам, шесть могли выполнять низкое и высотное торпедометание и два — только высотное. В отличие от самолетов и летчиков, соответствующих боеприпасов на складах ВВС КБФ было с избытком. В частности, по состоянию на 16 апреля, на складах находилось 212 торпед 45-36АН, 415 45-36АВА, 151 минаАМГ-1 и 124 английских A-I–IV.

Весной 1942 г. Наркомат ВМФ предпринял целый ряд шагов по усилению ВВС действующих флотов. Как мы знаем, именно в этот период с Тихоокеанского флота на Север были переброшены два звена торпедоносцев, закончили подготовку к боевым действиям авиаполки Особой морской авиационной группы (ОМАГ). Не обошли вниманием и ВВС КБФ. В апреле 1-й ГМТАП получил шесть ДБ-ЗФ, а в мае — 10, ставших единственными за время войны пополнением ВВС КБФ самолетами данного типа, полученными от промышленности! 1* Все это позволило с началом очередной навигации приступить к активным действиям, в том числе и на морском направлении.

Фактически, первые вылеты в интересах морской войны были сделаны ещё в марте, когда Финский залив был скован льдом. По данным разведки противник продолжал перевозки в порты западной части залива, и в первую очередь в Хельсинки по ледовым фарватерам. Опыт их минирования был накоплен во время «зимней войны», но тогда в основном применялись парашютные мины МАВ-1, использование которых теперь считалось нецелесообразным. Кроме того, все постановки в 1940 г. осуществлялись в светлое время, когда мину можно было точно сбросить в узкую полосу фарватера. Теперь же, по вполне понятным причинам, миноносцы могли действовать только ночью. Следовало ожидать, что большинство мин упадет на лед, но в том, что новая мина АМГ-1 способна пробить лед и остаться после этого в исправном состоянии были определенные сомнения. Кроме того, была нужна гарантия, что не пробившие лед мины не останутся лежать, демаскируя тем самым место постановки. В кратчайшие сроки в условиях блокадного города мастерскими Научно- исследовательского минно-торпедного института было сконструирован и изготовлен самоликвидатор. Его испытания, произведенные на ледовом полигоне в районе Шепелевского маяка в период с 20 февраля по 5 марта, завершились полным успехом.

После этого в ночь на 7 марта, а затем и в следующую, на 8 марта, близ Хельсинки было выставлено пять мин (еще один ДБ-3 вернулся из-за неисправности матчасти и сел с миной на аэродроме). По данным нашей разведки, на этих заграждениях получил тяжелые повреждения вражеский транспорт (зарубежных данных, подтверждающих этот успех нет). К сожалению, из первой постановки не вернулось два самолета, один из которых пилотировал командир 3-й эскадрильи Герой Советского Союза майор М.Н.Плоткин. Через сутки выяснилось, что при возвращении уже над нашей территорией «Ильюшины» столкнулись в воздухе. По-видимому, понесенные потери показались командованию неприемлемыми, и от продолжения ледовых постановок отказались. В дальнейшем, до середины мая, вся деятельность полка на морском направлении сводилась к эпизодическим вылетам звеньев или отдельных машин для бомбардировки портов и кораблей со средних высот, не имевшим какого-либо успеха.