– Угадал, угадал, милый Демокрит, дело как раз в этом!
– Ты шутишь? – возразил Демокрит. – Неужели абдериты поняли, чего им недостает? Я слишком хорошо знаю абдеритов. В том-то и заключается их болезнь, что они ее сами не осознают.
– И однако же, – сказал другой, – ничего нет верней того факта, что я вряд ли находился бы сейчас в Абдере, если бы абдериты не страдали от той напасти, о которой ты говоришь. Бедняги!
– О, теперь я понимаю тебя! – ответил философ. – Твое приглашение сюда можно понять как следствие их болезни, о которой они не догадываются. Разберемся же… Ах, вот в чем дело! Бьюсь об заклад, что они пригласили тебя, чтобы прописать доброму Демокриту столько кровопусканий и чемерицы, сколько необходимо, чтобы он стал подобным им. Не так ли?
– Я вижу, что ты знаешь своих земляков великолепно, Демокрит. И, поистине, нужно, как ты, привыкнуть к их глупости, чтобы говорить об этом столь хладнокровно.
– Разве абдериты не встречаются повсюду? – заметил философ.
– Но абдериты до такой степени! Прости, если я не могу судить так снисходительно о твоей родине, как ты. Однако ты убедишься, что пригласили они меня не напрасно!
Глава седьмая
Гиппократ сообщает абдеритам свое мнение. Великое и опасное смятение, возникшее из-за этого в сенате, и как, к счастью для абдеритского общественного блага, городской сторож внезапно приводит все в порядок
Настало время, когда эскулап должен был изложить свое мнение сенату. Он явился в совет, предстал перед отцами города и начал говорить так красноречиво, что поверг всех присутствующих в изумление.
– Мир Абдере! Благородные, стойкие, проницательные и мудрые отцы города и граждане Абдеры! Вчера я хвалил вас за заботу о рассудке вашего согражданина, а сегодня искренне советую вам распространить эту заботу на весь город и республику. Здоровье духа и тела – вот высшее благо, которое вы можете доставить себе, вашим детям и гражданам. И на деле способствовать этому – первая из ваших обязанностей. Как ни кратковременно мое пребывание у вас, оно было все же достаточно, чтобы убедиться, что абдериты находятся не вполне в добром здравии, как того можно было бы желать. Я, правда, родился на острове Косе,[189] живу то в Афинах, то в Лариссе, то еще в каком-нибудь ином месте; сегодня – в Абдере, а завтра, возможно, буду уже на пути в Византию.[190] Но я не житель Коса, не афинянин, не ларисец, не абдерит. Я – врач. И покуда на земле есть больные, моя обязанность лечить их, насколько я могу. Самые опасные больные те, что