Истории замка Айюэбао

От огорчения Куколка потеряла сон. Прежде чем потушить свечи, она вдохнула запах парафина и выпила ещё вина — того, что оставалось в бокале начальника. В Айюэбао было тихо, как в могиле, и даже тусклый свет свечей навевал мысли о вечности и мёртвой тишине загробного мира. Решительно раздевшись и включив яркий верхний свет, она встала перед зеркальной дверью шкафа и принялась рассматривать своё сорокалетнее тело, отполированное хаосом бренного бытия. Мысленно она заново переживала запечатлевшиеся в памяти события, воспоминания о которых сопровождались раскаянием, злобой или признательностью, а также удивительные, не поддающиеся никакому описанию жизненные перипетии. Знакомство с Чуньюй Баоцэ три года назад стало самым ярким эпизодом её жизни. Именно с тех пор ей стали доступны те сильные чувства, которые может испытывать только человек, и за это она должна благодарить судьбу. Хозяин Айюэбао своим проницательным взглядом преодолел все преграды и изменил её всю, до самых кончиков ногтей. По сравнению с ним все другие мужчины выглядели похотливыми скупердяями. Прошедшие три года казались ей пугающим до дрожи сном. Долгие и мучительные, промелькнувшие как одно мгновение, эти три года целиком состояли из счастья и встрясок. Они так отполировали её тело и душу, что разгладили все старые шрамы и оставили после себя только чувство неистребимого, мучительного очарования.

В этот памятный вечер она то расхаживала по комнате обнажённой, то ложилась на широкую, украшенную резьбой дубовую кровать, обратив лицо к потолку. В какой-то момент — а именно, в тот миг, когда догорела свеча, — она смутно ощутила на себе странный, как будто мышиный, взгляд и быстро прикрыла грудь шёлковым платком. Конечно, ей это просто почудилось. Она занимала угловое помещение на верхнем этаже просторного каменного здания, затаившись среди роскоши и не испытывая никакого беспокойства из-за своей кое-как прикрытой наготы: даже если бы в этом здании были распахнуты все двери, оно всё равно оставалось бы неприступной крепостью. Тем не менее Куколка всё же зажгла настенные лампы, прошлась по коридору и осмотрела большой зал, затем проверила несколько смежных комнат. В слабом свете она учуяла абрикосовый аромат, исходивший от неё самой: эту тайну на всём свете знают только три человека. Необузданный прибой воспоминаний накатил и вмиг накрыл её с головой.

Куколка не спала всю ночь, но на её лице не было заметно ни капли усталости. Ранним утром она, как обычно, тщательно изучила в зеркале своё отражение, затем принялась за водные процедуры. Наскоро позавтракав, она спустилась на лифте в главный зал и уселась на свой личный плюшевый диван, расправив плечи. Крылья носа у неё слегка подрагивали, пропуская через себя окружающие запахи. С помощью одного лишь обоняния она получала достаточно сведений о том, что происходит в замке: малейшее отклонение обязательно примешивалось к запахам и улавливалось в воздухе. Начальница смены по прозвищу Застёжка уже давно была в курсе этой её необъяснимой способности. Заброшенные и не убиравшиеся вовремя закоулки замка рано или поздно наполнялись тревожащими запахами. Застёжка пыталась бороться с ними с помощью концентрированных моющих средств и маскировать низкосортными духами, но Куколку это буквально выводило из себя. Она переняла у председателя совета директоров его манеру управления: строгость, краткость, скрупулёзность. Однажды она даже наказала Застёжку, и та как следует это запомнила.

В десять часов утра Куколке доложили: в Восточном зале председатель совета директоров принимает важного гостя. Она слегка удивилась, поскольку подобные встречи обычно проводились в штаб-квартире, если только посетитель не сверхуважаемый друг. Замок Айюэбао хозяин использовал только для отдыха, и за год этот порог переступало от силы с десяток посторонних людей. Что-то тревожило Куколку, она побродила по замку и наконец, не выдержав, отправилась к галерее: в десятке метров на восток по ней был особый лифт, который доставлял прямиком в Восточный зал. Этот зал был выдержан в европейском стиле: с обитыми буком стенами, с камином, двумя шкафами орехового дерева, набитыми книгами в клеёнчатых переплётах, а также с чаем и кофе. Она чувствовала, что это утро было каким-то особенным; ей просто хотелось увидеть директора. Ноги сами несли её к нему; она наконец остановилась, подняла руку и, тронув кнопку, вызвала лифт.

Вот так она совершила ошибку, о которой потом ещё долго жалела.

2