Истории замка Айюэбао

— Приготовлю лепёшку из листьев вяза с тыквой. Вот бы ещё плоды были, они такие ароматные и сладкие. Но их все оборвали. — Сложив листья в подол, она брала за руку маленького Баоцэ, и они шли обратно к дому. По земле скакал кузнечик, и ребёнок так увлёкся зрелищем, что остановился.

— Пойдём, малыш, пойдём домой кушать ароматные лепёшки из листьев вяза!

Вернувшись домой, она растолкла листья, смешала с крахмалом и кукурузной мукой и слепила большую лепёшку. Налив в сковороду масла, она положила туда лепёшку, та заскворчала, и маленький Баоцэ оцепенел от разлившегося аромата. Когда лепёшка пожарилась, она обрела жёлто-коричневый оттенок и очень приятно пахла. Бабушка разломила её и показала мальчику нежно-зелёные листья вяза внутри:

— Кусай побольше, малыш!

Он откусил большой ломоть. Лепёшка жгла язык. Он поскорее прожевал её и проглотил; из глаз брызнули слёзы. Его-то бабушка лепёшкой накормила, а сама поесть забыла.

— Если человек сытно питается, то растёт, как всходы утуна! — Старушка погладила его по голове и заметила, что кончики его чёрных волос немножко вьются.

— Да ты у нас кудряш? Ах ты драгоценное дитя! — Она поцеловала его в темечко.

Ночью он засыпал, свернувшись калачиком в бабушкиных объятиях, — это было его любимое время. В ветреные дни деревенская народная дружина приходила в волнение: они с ружьями за спиной бродили по улицам и всегда сворачивали к этой хижине и стучали в дверь.

— Кто там? — спрашивала бабушка, садясь и накидывая одежду.

— Открывай, мы тебе не рядовые члены коммуны!

Бабушка открывала дверь, и несколько дружинников с ружьями вваливались в дом, занося с собой ледяной воздух с улицы. Они смотрели на кан, а маленький Баоцэ в это время съёживался, кутаясь в ватное одеяло. Они толкали и били его прикладами ружей.

Когда бабушку вызвали работать на гумно, где она лущила кукурузные початки и сушила батат, ей пришлось взять мальчика с собой, так как она не могла оставить ребёнка дома одного. Старик-надсмотрщик с ненавистью уставился на неё:

— Не будешь работать — жрать что будешь? Вся деревня должна вас, вредителей, кормить?

Она возразила:

— Мы не вредители.

— А я говорю, вредители! — У старика аж борода затряслась. — Ещё пререкаться со мной смеешь?

Она больше не проронила ни звука. После целого дня адского труда бабушка то и дело потирала поясницу, и маленький Баоцэ помогал ей массировать её своими кулачками. По дороге домой они шли через поле с убранной кукурузой и обычно, пользуясь случаем, собирали дикорастущие съедобные растения и ловили кузнечиков. Летом им доставалось немного пшеницы, осенью — полмешка кукурузы и корзина батата. Бабушка аккуратно очищала плоды от песка, тщательно промывала, молола муку и готовила ароматные лепёшки.

— Кушай, малыш, бабушка ждёт не дождётся, когда ты вырастешь.

Маленький Баоцэ, ободрённый словами бабушки, откусывал большой кусок, вытянув шею, как птичка.

Он вымахал так, что доставал бабушке до подмышек. Теперь, обнимая его, она уже вкладывала в объятия всю силу. Когда ему исполнилось шесть, настала пора идти в школу. Бабушка повела его на учёбу, и они поднимались всё выше по склону холма. Несколько разноцветных птичек пролетели между деревьями, а с полей струились потоки энергии молодости. Новые ученики входили в просторное здание. В школе какой-то мужчина с большими глазами улыбаясь смотрел на него и на бабушку. Никогда ещё он не видел такой приятной улыбки, никогда ещё не встречал столь опрятного человека и тем более — не бывал в такой светлой комнате. Мужчина, тыча пальцем в букву на странице учебника, прочитал: «„А“!» Мальчик застенчиво повторил за ним, правда, лишь после того, как это сделала бабушка. Мужчина громко похвалил:

— Очень хорошо прочитал. Прекрасно.

В регистрационном бланке для новых учеников мужчина торжественно вывел имя из четырёх иероглифов: Чуньюй Баоцэ.

В первую неделю учёбы Баоцэ практически не разговаривал. В то время как его одноклассники громко говорили и читали вслух, он читал про себя. Бабушка каждый день на закате ждала его на обочине, стоя под дикой цедрелой. Десять с лишком учеников строем выходили за школьные ворота, а когда строй доходил до бабушки, она шла следом. Оказавшись дома, мальчик рассказывал ей о школе всё подряд: об учителе, об одноклассниках, о птицах за окном. Но особенно об учителе:

— Он погладил меня по голове…

У бабушки на глазах выступили слёзы; она заключила его в объятия.

— Дитёнок, брючки у тебя коротковаты, и одёжка уже не по росту.

Ей казалось, что с тех пор, как мальчик пошёл в школу, он сразу же изменился, глаза заискрились улыбкой, и сам он неожиданно сильно подрос.

— Скоро станешь здоровенным парнем, мой мальчик, тогда бабушка сошьёт для тебя новое платье.