Истории про девочку Эмили

Когда нам надоело играть, мы сели на старый сундук и долго разговаривали. Тут великолепно днем, сказала я, но, должно быть, ужасно непривычно ночью. Мыши тут, сказала Илзи, и пауки, и привидения. Я не верю в привидения, сказала я презрительно. Никаких привидений не существует. (Но, возможно, дорогой папа, они все-таки существуют.) А я верю, что на этом чердаке есть привидения, сказала Илзи. Говорят, на чердаках они всегда бывают. Глупости, сказала я. Понимаешь, дорогой папа, тому, кто живет в Молодом Месяце, не пристало верить в привидения. Но чувство у меня при этом было очень странное. Легко говорить, сказала Илзи (она начала злиться, хотя я не пыталась порочить ее чердак), но ты не осталась бы тут одна на всю ночь. Я была бы ничуть не против, сказала я. Тогда попробуй, сказала Илзи. Спорим, что у тебя не хватит смелости подняться сюда, когда надо будет ложиться спать, и остаться тут на всю ночь. И тут я поняла, дорогой папа, что попала в ужасно неприятное положение. Хвастаться очень глупо. Я не знала, что мне делать. Страшно было даже подумать, что придется провести ночь в одиночестве на этом чердаке, но если бы я не сделала этого, Илзи стала бы напоминать мне об этом всякий раз, когда нам случится поссориться, и, что еще хуже, рассказала бы обо всем Тедди, и он решил бы, что я трусиха. Так что я сказала гордо: Я проведу здесь ночь, Илзи, и мне ничуть не страшно. (Но ох до чего мне было страшно, в глубине души.) Тебе тут будет от мышей не отбиться, сказала Илзи. Я ни за что на свете не согласилась бы оказаться на твоем месте. Было, конечно, подло со стороны Илзи пугать меня больше, чем я уже была напугана. Но я чувствовала, что она одновременно восхищается мною, и это мне очень помогло. Мы вытащили из каморки с тряпьем старую перину, а еще Илзи дала мне подушку и половину своего постельного белья. К тому времени уже стемнело, поэтому Илзи не захотела снова подняться на чердак. Так что я с большим чувством прочитала молитву, а затем взяла лампу и пошла наверх. Я теперь до того привыкла к свечам, что эта лампа подействовала мне на нервы. Илзи сказала, что я выгляжу до смерти испуганной. У меня, дорогой папа, действительно дрожали коленки, но во имя чести Старров (и Марри тоже) я пошла на чердак. Разделась я еще внизу, в комнате Илзи, так что на чердаке сразу легла и задула лампу, но уснуть никак не могла. В лунном свете чердак выглядел очень причудливо. Я не знаю точно, что значит причудливо, но чувствую, что чердак выглядел именно так. Свисавшие с балок мешки и старая одежда казались живыми существами. Но я подумала, что бояться мне нечего. Со мной ангелы. И тут я почувствовала, что боюсь ангелов не меньше, чем всего остального. А еще мне было слышно, как где-то скребутся крысы и мыши. Я подумала: Что, если крыса пробежит по мне, а потом решила, что на следующий день опишу этот чердак, как он выглядит при луне, и все мои чувства. Наконец до меня донесся звук колес. Это доктор подъехал к дому в своей бричке, а потом я слышала, как он гремит посудой в кухне, так что у меня стало легче на душе, и вскоре я уснула и увидела ужасный сон. Мне снилось, что дверь комнаты с тряпьем открылась и оттуда выскочила большая газета и принялась гоняться за мной по всему чердаку. А потом она загорелась, и я отчетливо ощутила запах дыма, и газета уже была прямо на мне, и тут я взвизгнула и проснулась. Я сидела на перине, а газета исчезла, но запах дыма все равно чувствовался. Я посмотрела на дверь комнаты с тряпьем. Прямо из-под нее валил дым, а сквозь щели в досках был виден огонь. Я тут же завопила во весь голос и кинулась вниз, в комнату Илзи, а она промчалась через переднюю и разбудила отца. Он сказал: Черт побери, но вскочил, и потом мы все трое бегали по лестнице на чердак и обратно с ведрами воды и устроили везде жуткий беспорядок, но огонь потушили. Оказалось, что там загорелись мешки с шерстью, которые висели близко к трубе дымохода. Когда все было кончено, доктор вытер пот со своего мужиственного чела и сказал: Мы были на волосок от большой беды. Еще несколько минут, и оказалось бы слишком поздно. Я, когда вернулся, развел огонь в кухне, чтобы выпить чайку. Тогда, наверное, эти мешки и загорелись от искры. Я вижу, тут вот дырка на трубе, где штукатурка отвалилась. Надо будет убрать весь этот хлам с чердака. Да как, скажи на милость, ты, Эмили, обнаружила огонь. Я спала здесь, на чердаке, сказала я.