Истории про девочку Эмили

Что же до остальных мальчиков, то Перри Миллер был единственным, с кем мистер Карпентер усердно занимался ораторским искусством… и к кому был так же безжалостен, как к Илзи. Перри усердно трудился, чтобы угодить ему, и практиковался в амбаре и в поле. Он даже пытался произносить речи великих политиков по ночам на кухонном чердаке, пока этому безобразиюне положила конец тетя Элизабет. Эмили никак не могла понять, почему, когда Недди Грей отбарабанивал какую-нибудь речь без запинки и без всякого выражения, мистер Карпентер любезно улыбался с ласковым «очень хорошо», а затем накидывался на Перри, заявляя, что тот «сущий тупица и… чтоб мне… болван», так как не сумел правильно выделить интонацией определенное слово или сделал жест рукой на долю секунды раньше, чем следовало.

Не могла она понять и того, почему он возвращал ей все ее сочинения сплошь в исправлениях, внесенных красным карандашом, устраивал ей разнос за неверно построенное предложение или неумеренное употребление определений и, расхаживая взад и вперед по проходу между рядами, осыпал ее упреками за то, что у нее «не хватило… чтоб мне… ума понять, где пора ставить точку», а потом, возвращая Роде Стюарт и Нэн Ли их сочинения почти без поправок, говорил: «Очень мило». Но, несмотря на все это, день ото дня он нравился ей все больше. Так миновала осень, и пришла зима с прекрасными силуэтами обнаженных деревьев и нежным жемчужно-серым небом, на котором днем появлялись сверкающие золотом разрывы и которое ночью прояснялось, открывая взгляду великолепие алмазных звезд над белыми холмами и долинами вокруг Молодого Месяца.

Эмили так выросла в ту зиму, что на всех ее платьях тете Лоре пришлось выпустить ткань из складочек. Тетя Рут, приехавшая погостить на неделю, сказала, что девочка растет слишком быстро в ущерб своему здоровью — так всегда бывает с детьми, предрасположенными к чахотке.

— Я ничуть непредрасположена к чахотке, — возразила Эмили и с утонченным коварством — чего едва ли можно было ожидать от девочки, которой не исполнилось и тринадцати, — добавила: — Старры все высокие.

Тетя Рут, которая была очень чувствительна к намекам на свою полную, приземистую фигуру, раздраженно фыркнула:

— Было бы хорошо, если бы ты походила на них только в этомотношении. Как у тебя дела в школе?

— Очень хорошо. Я самая способная ученица в моем классе, — спокойно отвечала Эмили.

— До чего ты самодовольный ребенок! — воскликнула тетя Рут.

— И ничуть я не самодовольная. — Эмили взглянула на нее с презрением и негодованием. — Это сказал мистер Карпентер, а онникому не льстит. Да и я сама не могу не замечать очевидного.

— Что ж, остается надеяться, что у тебя есть мозги, так как внешностью ты похвастаться не можешь, — сказала тетя Рут. — Ни о каком румянце и говорить не приходится… а при такой бледности лица эти чернильного цвета волосы просто пугают. Я вижу, что ты будешь очень некрасивой девушкой.

— Вы не сказали бы такого в лицо взрослому человеку, — произнесла Эмили медленно и серьезно, что всегда раздражало тетю Рут, которая не могла понять, откуда у ребенка такое глубокомыслие. — Думаю, вас не убыло бы, если бы вы были так же вежливы со мной, как с другими людьми.

— Я говорю тебе о твоих недостатках, чтобы ты могла их исправить, — холодно произнесла тетя Рут.

— Не моявина, что у меня бледное лицо и черные волосы, — возразила Эмили. — Я не могу исправить это.

— Будь ты другой девочкой, — сказала тетя Рут, — я бы…

— Но я не хочу быть другой девочкой, — заявила Эмили решительно. Она не собиралась капитулировать и спускать флаг Старров перед тетей Рут. — Я не хотела бы быть никем, кроме себя самой, даже если я некрасива. К тому же, — внушительно добавила она, поворачиваясь, чтобы выйти из комнаты, — хотя сейчас у меня, быть может, не очень привлекательная внешность, я не сомневаюсь, что буду очень красива, когда попаду на небеса.

— Некоторые считают Эмили довольно хорошенькой, — сказала тетя Лора, но не раньше, чем девочка удалилась. Тетя Лора не зря носила фамилию Марри.

— Не знаю, где они это разглядели, — фыркнула тетя Рут. — Тщеславная и развязная девчонка, и говорит дерзости, чтобы все думали, будто она умная. Ты сама ее только что слышала. Но больше всего мне не нравится в ней то, что она совсем не похожа на ребенка… и на редкость скрытная. Да-да, Лора, именно так… на редкость скрытная. Ты когда-нибудь узнаешь это, на свою беду, если не обратишь внимания на мои предупреждения. Она на все способна. Хитрая — это слишком слабо сказано. Вы с Элизабет не прилагаете достаточно усилий, чтобы держать ее в узде.

— Я сделала все, что могла, — сухо отозвалась Элизабет. Она и сама считала, что проявляет излишнюю снисходительность к ребенку — нелегко было в одиночку бороться против Лоры и Джимми, — однако ее рассердило, что об этом заговорила Рут.

У дяди Уоллеса в ту зиму тоже случился приступ озабоченности судьбой Эмили. Однажды, приехав погостить в Молодой Месяц, он взглянул на нее и отметил, что она становится совсем большой девочкой.