Истории Эписа. Некромант

Закрыв глаза, я снова слушала историю, которая случилась давным-давно. А может быть, происходила и прямо сейчас. Про двух людей. Или Воинов, через сон было плохо слышно. Где Всевышний вдруг обретал лицо рыжего Ра. А слезы Исиды вдруг стали красными, как потоки крови — на каменном полу пещеры — из моих вен.

И уже не слышала и не чувствовала, как Эрик, поцеловав мои волосы, посмотрел в сторону реки, протянув руку, что-то прошептал. Как вода в реке забурлила, запенилась, поднимая со дна надежно похороненную тайну. И как послушно волны Исиды вынесли на берег, к самым ногам Осирис, маленькую Книгу в обычном пергаменте.

— Ребенок, — я недовольно заворочалась, понимая, что кто-то вытаскивает меня из сна, — Вел! Книга у меня.

Резко поднявшись, я чуть не столкнулась лбом с Осирис. Не веря своим глазам, протянула руку и прикоснулась пальцами к бумаге. Она здесь. Получилось. Убийца ничего не может сделать без нее. Ведь для ритуала необходимо было читать, не отрываясь, слово Безмолвной. Ни на постороннюю мысль, ни на посторонний звук не отвлекаясь. Сколько раз я перечитывала эти страницы, зашифрованные абсолютно по-детски? Просто слова, написанные вверх ногами и наоборот. С конца в начало. Словно зеркальное отражение настоящего текста.

— Почему десять, Вел? Ты поняла? — Эрик смотрел мне в глаза, а я отрицательно качала головой.

Крейн отвел взгляд. Лицо его снова осунулось, а скулы напряглись. Челюсть двигалась, будто Эрик пытался что-то произнести, но никак не решался. Я молча положила голову ему на плечо. Все хорошо.

— Десятый — это кто-то из нас, Вел. Девять жертв — это составляющие ритуала. А десятый…

— Пародия на Всевышнего. Издевка, — я усмехнулась, продолжив за Крейном. — Оставлю жизнь лишь одному из вас. Оно возомнило себя создателем. Кого же тогда убийца собрался… вернуть?

Крейн не смотрел на меня. Уверена, что сейчас он думал о том же самом. Возвращение Бесконечной войны. Чудовища. Самые страшные предположения подтверждались. Создатель нового Мира был лишь инструментом в руках того, кто на той стороне от Безмолвной пытался снова вернуться к жизни. Значит, он смог направить какой-то дух в недавно погибшее тело. Кто же в Эписе умер так, что никто этого не заметил? Кто призвал убийцу? Как Чудовище связалось с ним? Кто призвал Макса? Почему мертвое вдруг становилось настолько живым? Кажется, что чем больше ответов мы находили, тем больше вопросов возникало снова.

Эрик повернулся ко мне, а я встала, отряхиваясь. На улице темнело, а значит, совсем скоро мы увидим следующий шаг. И он нам не понравится. Но сегодня мы могли еще успеть хотя бы что-то. Не многое, но продвинуться хоть чуть-чуть. Крейн как-то странно посмотрел на меня.

— Вел, а если ты сама призовешь и упокоишь Чудовище? — Крейн прищурился, а я отрицательно помотала головой.

— Даже если предположить, что мы с тобой каким-то чудом найдем место, куда его тело утащили приверженцы, спасая от огня, все равно не получится, — я отвела взгляд в сторону. — Для этого должно быть искреннее желание, Эрик. Близкого. Просто общая кровь тут не поможет, я же говорила. У убийцы оно есть.

Ты смотрела в глаза Чудовища и выжила. Только Эрик знал почему. Синие глаза, цвета самых темных вод в Исиде. У меня эти глаза. Точно такие же, как у Макса. Вот почему им нужен был именно он. Наш сын объединил в себе все необходимое для воскрешения Чудовища. Да, возможно, мы были самыми отвратительными родителями. Но мы ими хотя бы были.

Чужая красивая женщина, для которой я была лишь подтверждением ее ошибок. Перворожденная Ра. Она ненавидела меня за то, что совершила сама. Поэтому я оказалась на пороге Дома Рабоса с самым большим номером на шее. В конце очереди. Именно ее главную ошибку я не хотела повторять. Поэтому сошла с ума, когда узнала правду о Крейне. Поэтому не могла простить его. Я никогда не хотела связывать свою жизнь с убийцей. А сама стала им.

Нам с Крейном не повезло с отцами.

— Я не хочу снова смотреть в глаза Оливера, Крейн. Никогда.

С наслаждением погрузившись в воду, я открыла глаза. Обожала так делать во время купания. Когда вокруг пелена и все размывается. И ты пытаешься сфокусировать зрение, разглядывая собственную руку. Вынырнув, с удовольствием потянулась. Приятная теплая вода, покрытая белой пеной. Гостевая ванная у Бака мне нравилась. Большое помещение, оформленное в бело-золотых тонах. Бронзовые смесители придавали ощущение роскоши и поддерживали чувство чистоты. Сейчас я была очень благодарна Осирису, пустившему меня снять напряжение и смыть с себя всю грязь прошедшего дня.