Истоки Нашей Реальности

Анджеллина неосознанно открыла рот и, казалось, перестала дышать. Она еще не задумывалась об этом всерьез, и теперь, услышав объяснение из уст рассудительного друга, наконец прозрела и затараторила:

– Мы не можем этого допустить, Саша. Во всем виновата Делинда, казнить должны ее. Это несправедливо.

– Вы давно встречали справедливость на этой войне? – он убрал руку со лба и взглянул на нее с толикой сурового осуждения. – Я вот никогда. В случае проигрыша Делинда может легко сбежать хоть на другой край света, даже если вскроется, что за Александром стоит она. В любом случае для Мирового Совета и всего мира он с самого начала, – неважно, по каким причинам, – был причастен к этому безумию, и его заставят за это ответить, если только он тоже не успеет сбежать.

– Но вы ведь поможете ему?.. – Заметив недоумение Саши, Анджеллина поспешила добавить: – Я знаю, что вы стараетесь разглядеть в нем друга, даже несмотря на то что по его вине, хоть и отчасти, гибнут ваши люди, но все же, если его схватят, прошу, проявите милосердие. Отныне вы, став Марголисом, будете обладать достаточной властью, чтобы повлиять на решение суда.

Только произнеся это, Анджеллина поняла, что сболтнула лишнего, и тут же умолкла.

– Вы хотите, чтобы я воспользовался властью Марголисов? – В голосе Саши прослеживалась нарастающая, едва сдерживаемая угроза.

– Простите, но… вы перенесли такое унижение, приняв фамилию отца и став частью его семьи. Так почему бы… не использовать все обретенные возможности, чтобы окупить это унижение?

Саша признал, что впервые за долгое время услышал от Анджеллины по-настоящему дельную мысль, которая не вызвала в нем протеста. И все же пользоваться преимуществами Марголисов было по-прежнему унизительно. В глазах Дирка это могло выглядеть как смирение перед ним. Саша давно заметил, как наслаждается ненавистный отец каждым проявлением его эмоций, и не было сомнений, что он будет тихонько, а может, и в открытую насмехаться над ним, подбирая слова так, чтобы задеть его и вывести на агрессивный ответ. Если и выжимать из Марголисов все возможное, думал Саша, то делать это с гордо поднятой головой и без лишних слов, чтобы не дать мерзавцу лишних поводов потешаться над ним.

Из гордости Саша не собирался соглашаться с Анджеллиной, но расслабленно, точно ему не было до этого дела, кивнул и с большим нежеланием пообещал про себя подумать над ее предложением, хотя в глубине души уже принял нелегкое решение.

– Нам нужно в замок. Пусть телохранительницы вашей матери сопроводят нас.

3. Хрупкое спокойствие

Хотя солнце было высоко, в небольшом особняке, облицованном состаренным кирпичом и окруженном вечнозеленой лужайкой и деревьями, можно было легко спутать вечер с днем. Потому в некоторых комнатах всегда, за исключением ночи, работал свет.

Каспар любил легкий полумрак. Порой, когда солнце заглядывало в комнату, он намеренно задвигал шторы его любимого цвета – бычьей крови, – усаживался в кресло у окна, откладывал костыль, проглатывал обезболивающее, предписанное врачом два раза в день, и старался сосредоточиться на своих мыслях. Так он поступил и сейчас.

Покой прервала звучная трель от ноутбука на столе перед ним. Он открыл крышку и принял звонок. На экране высветилось лицо Шарлотты.

– Этот рядом? – спросила она холодно.

– Александр? Нет, он внизу.

Она покосилась в сторону и тяжело вздохнула.

Иной раз Каспар не удивился бы ее отрешенности и гримасе отвращения. Но ведь он знал их причину.

– Уже видела?

– Еще бы! – вдруг воскликнула она натянутым высоким голоском и развела руками. – Как такое вообще можно пропустить? Ты… – Недобрая усмешка и следом горечь в едком голосе. – Ты просто превзошел себя. Знаешь, даже до того, как заговорили о твоей связи с этим преступником, я столько всего хотела тебе сказать. Поругаться хотя бы из-за того, что ты не вернулся к своим детям, несмотря на все риски. А теперь… – Она пожала плечами и сглотнула, не переставая горько улыбаться. – Ты хочешь знать мое мнение?

– Я знаю, что ты скажешь. – Каспар вложил все свое понимание в эти слова. Справиться с эмоциями Шарлотты всегда было непросто. – И я не возьмусь с тобой спорить.

– Ты что-то с ним сделал? Развратил его?!

– Боже, Шарлотта, конечно же нет!

– Тогда объясни мне, почему появилась эта информация?

– Я не видел смысла спорить с этим…

– Не ищи отмазки! Ты же мерзавец, Каспар. К-как, объясни, мне смотреть в глаза девочкам после этого? Ладно, я могу не придать значения тому, что король только несколько месяцев назад перешагнул порог совершеннолетия, но как прикажешь смириться с тем, что родной отец детей, которых я люблю, кажется, больше, чем ты, находится с жестоким убийцей, каждую минуту убивающим германцев из-за… мести? Какого-то Зазеркалья чего-то там? Да плевать, ради чего, даже если от этого зависит его жалкая жизнь. Почему, ответь мне, сразу после этого ты не улетел к своей семье?!