Истоки Нашей Реальности

– Прости, мама, – начала отвечать Анджеллина бесцветным голосом. – Я… Я думаю, что пора раскрыть правду. Теперь все знают о первопричине войны в Германской империи и об охоте на ЗНР. А учитывая, что отныне им владею я, они не станут…

– Да они на части тебя разберут! – Лавиния подалась вперед, и глаза ее наполнились слезами. – Мировой Совет отправит тебя на исследования под предлогом защиты и профилактики и выпотрошит, пока не найдет это проклятое ЗНР или не выяснит, как оно на тебя влияет, а твою смерть – не дай боже! – преподнесут как несчастный случай.

– Но я же живой человек. Они не опустятся до такого зверства.

– Ты очень плохо знаешь Мировой Совет. Мало кто из стран останется в стороне, а даже если и останется, то будет пристально за тобой наблюдать.

Неуемный страх поселился в глазах Анджеллины, и мать, растроганная до слез, подсела к ней и обняла дочь, поглаживая по волосам. Она заговорила тише, но оттого страх, горечь, злость и в то же время материнская любовь чувствовались Анджеллиной лишь сильнее:

– Неужели, доченька, ты думала, что после такого тебе позволят спокойно жить как раньше? Это все нужно объяснить. Заявить о неудачной шутке, дезинформации, да о чем угодно, лишь бы замылить им глаза и отвести от тебя внимание.

– Думаешь, они убьют меня? – прошептала Анджеллина.

– Я не позволю им даже пальцем к тебе притронуться, милая. Пусть только попробуют. Мне плевать на ЗНР, войну и интриги, которые они тайно плетут, нося маски непогрешимости и благородства, но если они хотя бы заикнутся о какой-нибудь проверке или эксперименте, я их убью.

– Мама! – Анджеллина отстранилась от нее. – Это не достойно королевы.

Лавиния ласково провела ладонью по ее щеке.

– Про титул можно забыть, когда речь идет о безопасности твоего ребенка. Но ты права, я вспылила. Учитывая, что ты принцесса Делиуара, который, по сути, принадлежит Марголисам, они вряд ли будут напирать и постараются сначала мягко намекнуть на обследование. Я поговорю с Дирком. Он поможет нам замять эту тему. Но отныне ты никуда не выйдешь без охраны. Прошу, только без твоих побегов, хорошо? Ситуация очень напряженная, я бы даже сказала, опасная, и ты должна безвылазно сидеть во дворце, пока все не устаканится.

– Ты думаешь, они поверят в то, что я все придумала?

– Как минимум им придется сделать вид из уважения к Дирку. Но опасность сохранится.

– Я все равно считаю, что поступила правильно. Быть может, навлекла на себя беду, но теперь исход войны может измениться. Великобритания под давлением Мирового Совета может отступить.

– Ох, доченька. Ты такая наивная, что душа разрывается от одной только мысли, сколько разочарований тебе предстоит пережить. Мировой Совет вряд ли что-то сделает.

– Что ты имеешь в виду?

К ним трижды постучались, и в дверной проем просунулась охранница со словами:

– К вам пришел Саша Клюдер и настойчиво требует встречи.

– Мы сейчас не готовы…

– Нет, пусть заходит! – перебила мать Анджеллина и взяла ее за руку. – Позволь поговорить с ним наедине.

– Я хочу остаться. Отныне мне нужно знать обо всем, что тебе говорят.

– Тебе лучше выйти и успокоить журналистов.

Лавиния скривила губы.

– Хорошо, я что-нибудь придумаю.

Она поцеловала дочь в лоб и вышла из комнаты. Гомон журналистов за дверью усилился и отчетливо слышался, даже когда в комнату зашел Саша и закрыл за собой дверь на замок.

Анджеллина смяла брюки в кулаках и опустила виноватый взгляд. От судорожного вздоха принца сердце тревожно сжалось в преддверии разговора.

– Я не буду ругаться… – начал Саша приподнятым, но напряженным тоном, почти задыхаясь от волнения, точно пытался что-то внушить себе или сдерживался. – Это будет некультурно и некомпетентно с моей стороны кричать на королевскую особу… Даже если та поведала всему миру секрет и не только обесценила мои двухмесячные страдания в плену, но и подвергла опасности себя и целое государство!..

– Простите меня, Саша!

– Простите?! – удивленно уставился на нее он и встал напротив, качая головой. – О, принцесса, если бы проблемы можно было решать так незатейливо! Вы просто… Просто… Я считал вас умным человеком, а вы оказались легкомысленной дурочкой, которая руководствуется эмоциями, а не логикой!

– Дурочкой?! – Она вскочила с места. – Да вы… Да как вы?.. Грубиян! Невелика разница между вами и уличным необразованным…

– Ты даже не представляешь, что натворила! Я два месяца молчал под нечеловеческими пытками, а ты взяла и…

– А никто и не обязывал вас молчать. Кто же виноват, что вы такой упрямый? И с каких это пор мы перешли на «ты»? Я вам этого не разрешала.

– О, простите мою оплошность! – Саша развел руками, и на секунду его лицо скривили насмешливая улыбка и жалобно вскинутые брови. – Нелегко соблюдать формальности, когда из-за эмоций одной легкомысленной принцессы к чертям летит судьба твоей страны.

– Я хотела как лучше! Я думала, что тем самым сбавлю градус напряжения.

– Тогда я начинаю сомневаться в ваших умственных способностях. Если такой метод кажется вам спасением положения, то что же вы тогда можете назвать его разрушением?