Истоки. Авансы и долги

Редакция журнала посоветовала мне использовать эту ситуацию: популяризируй теперь новое слово, сказанное великим государственным деятелем. Ладно, я не гордый, приоритет мне ни к чему. Впрочем, скоро выяснилось, что высказывание Брежнева не более чем сотрясение воздуха. В окончательный текст Основных направлений на пятилетку идею Нестерова, разумеется, включили, но в каком соседстве! Ко всем прочим (и неисполнимым) мероприятиям на транспорте добавили и это. На словах. А на деле удлинение станционных путей запрограммировали в меньшем размере, чем прежде: в 1971–1975 годах их протяженность возросла на 4,9 тысячи километров, в 1976-1980-м — на 4,6, задание на 1981–1986 годы — лишь 2,6 тысячи километров.

Вразумлять плановиков через печать — занятие пустое. Но публикация все равно имела смысл: журнал обращается к читающей публике, серьезно влияет на общественное мнение, что уже немало. Цензура на сей раз почти не вмешивалась.

После выхода журнала я неделями не мог работать — звонили неизвестные люди, крупные ученые, ведущие специалисты по транспорту. Собкоры газеты, где я работал, сообщили о реакции в других городах: начальники железных дорог размножают мой очерк и развозят копии секретарям обкомов, заведующим транспортными отделами. В Министерстве путей сообщения и в Госснабе за журналом образовалась очередь — потом догадались тиснуть текст на множительной технике.

Свое одобрение пожелали выразить лично двое работников Госплана. Но как это сделать? Явиться ко мне в редакцию они не решились, встречаться у себя в кабинетах тоже сочли опасным. Объяснение в любви состоялось по их предложению на частной квартире. Эти отчаянные головы по-бабьи тащили меня за рукав в уголок и почему-то вполголоса сплетничали: «А они вот еще чего напланировали…»

Это было довольно забавно, но, как вскоре выяснилось, страхи не напрасны. Случилось худшее: один из радиоголосов передал краткое изложение моего очерка. Люди, о которых никогда бы не подумал, что они слушают «Свободу», подробно пересказали мне передачу. Служба радиоперехвата положила запись передачи на стол председателя КГБ Андропова, тот поручил председателю Госплана Байбакову разобраться. Заведующий отделом ЦК партии Симонов со своей стороны сообщил Байбакову, что он крайне возмущен журнальной публикацией. Председатель Госплана создал комиссию для подготовки опровержения, виднейшие специалисты писали каждый свой кусок, а потом текст свели воедино.

Байбаков лично доставил сие творение… нет, не в журнал, разумеется, а в ЦК партии. Серьезных возражений председатель Госплана не привел, да и не мог привести, поскольку в журнале была напечатана правда (пусть и не вся правда). Зато эмоций, вопросительных и восклицательных знаков хватало. Процитирую несколько пахучих мест:

«В статье допущен ряд неправильных утверждений, искажающих принятые Партией и Правительством меры по развитию железнодорожного транспорта. В статье утверждается, что в последние годы якобы принято чуть ли не за правило развитие других отраслей народного хозяйства осуществлять за счет железнодорожного транспорта и что год от года снимаются средства даже не со строительства железных дорог, а с относительно дешевой программы развития перевозок.

В подтверждение этого положения автор статьи без всякого на то основания противопоставляет линию партии на развитие сельского хозяйства с осуществляемыми мерами по развитию транспорта… Более того, автор доходит до абсурдного утверждения, что за счет сокращения затрат на развитие железнодорожного транспорта решалась такая важная социальная проблема, как жилищная.

А на кого работает такой вывод автора: «Покамест план перевозок леса складывается стихийно — он вбирает в себя с небольшими поправками предложения сотен ведомств, каждое из которых озабочено собственными интересами. Плановое начало проявляется лишь в том, что Межведомственная комиссия по рационализации перевозок задним числом пытается исключить явные абсурды. Из этого практически ничего не выходит — план сложился, и как тут внесешь порядок в заведомую анархию?» Такие выводы и обобщения не делают чести сотруднику столь авторитетной в нашей стране газеты, какой является «Социалистическая индустрия» (намек на то, что меня надо убрать из газеты, ибо в журнале-то я как посторонний автор неуязвим. — В. С.).